уход за лицом
Сказав Пирену, что он не является хозяином «Городских Новостей», Гардин был прав лишь отчасти. Как инициатора и лидера движения за превращение Терминуса в автономный муниципалитет Гардина избрали первым мэром Терминуса. И не имея ни одной акции еженедельника, он фактически контролировал это издание процентов на шестьдесят...
Поэтому неудивительно, что, когда Гардин обратился к Пирену с просьбой разрешить ему посещать заседания Совета Попечителей, еженедельник развернул целую кампанию. Так состоялось беспрецедентное заседание в истории Академии, во время которого было высказано требование включить представителей городского населения в «национальное» правительство. И, естественно, Пирен любезно согласился...
Сидя в конце стола президиума, Гардин размышлял о том, почему из ученых получаются такие плохие администраторы. Видимо, думал он, потому, что они привыкли иметь дело с фактами, а не с живыми людьми.
Слева от него сидели Томас Сатт и Джорд Фара, а справа - Лундин Краст и Йет Фулхэм. Он был давно с ними знаком, но сегодня все выглядели несколько помпезно.
Пока звучали первые формальные фразы, Гардин дремал и встрепенулся только тогда, когда Пирен глянул в его сторону и обратился, по-видимому, в основном к нему:
- Я с удовлетворением сообщаю вам, что за время, прошедшее с нашего последнего заседания, я получил послание от лорда Дорвина, имперского канцлера, о том, что он собирается посетить Терминус через две недели. Из этого следует, что наши отношения с Анакреоном смягчатся и станут выгодными для нас, как только Император будет проинформирован о сложившейся ситуации.
Он послал Гардину ослепительную улыбку с другого конца стола.
- Информация об этом передана в «Новости».
Гардин усмехнулся про себя. Складывалось впечатление, что Пирен только для того и согласился допустить его в «святая святых», чтобы выложить это. Он спокойно сказал:
- Я не собираюсь выражать восторгов по этому поводу. Скажите мне только, чего вы ждете от визита лорда Дорвина?
Ответил ему Томас Сатт. У него была дурная манера говорить о присутствующих в третьем лице:
- Я давно убедился в том, что мэр Гардин - профессиональный циник. Но ему придется согласиться с тем, что Император не позволит задеть свои интересы!
- Да? И что же он предпримет, если они будут задеты?
Советники зашумели.
- Я вам слова не давал! - вмешался Пирен. - И к тому же вы позволяете себе высказывания откровенно изменнического характера!
- Я должен считать, что получил ответ на свой вопрос?
- Да! И если вам больше нечего сказать...
- Вы торопитесь с выводами. Мне бы хотелось задать еще один вопрос. Помимо этого тонкого дипломатического хода, что еще было предпринято в ответ на угрозу Анакреона?
Йет Фулхэм поскреб рыжие пиратские усы.
- А вы полагаете, что угроза существует?
- А вы - нет?
- Вряд ли... - подняв глаза к потолку, протянул Фулхэм. - Император...
- О боже! - всплеснул руками Гардин. - Да что же это такое? Все говорят: «Император, Империя», - как будто заклинание! Император от нас в пятидесяти тысячах парсеков, и я очень сомневаюсь, что ему до нас есть дело. Да если и так, чем он может нам помочь? Все корабли имперского флота теперь в руках Четырех Королевств, и Анакреона в том числе. Послушайте, нам придется сражаться оружием, а не разговорами! И вот еще что. У нас было два месяца. Мы дали Анакреону понять, что у нас в руках атомное оружие. Но мы-то с вами отлично знаем, что это не так. У нас есть атомная энергия, да и та - на исходе. И об этом узнают. Если думаете, что они позволят долго водить себя за нос, то глубоко заблуждаетесь.
- Многоуважаемый...
- Подождите, я еще не закончил! - Гардин сам чувствовал, что разошелся не на шутку, но продолжал в том же духе: - Как мило, что в это дело вмешивается канцлер. Но было бы гораздо лучше, если бы нам удалось обеспечить себя атомным оружием. Мы уже два месяца потеряли. Боюсь, что времени у нас просто не осталось. Что вы намерены предпринять?
Ему ответил Лундин Краст, сердито морща длинный нос:
- Если речь о милитаризации Академии, я не желаю далее слышать об этом! Это - открытая политическая акция. А мы, господин мэр, научное учреждение и ничто иное.
Сатт добавил:
- Да он, помимо всего прочего, не понимает, что создание оружия отвлечет людей, ценных сотрудников, от подготовки Энциклопедии. Этого нельзя допустить, что бы ни происходило!
- Совершенно верно, - подтвердил Пирен. - Прежде всего и всегда - Энциклопедия.
Гардин мысленно простонал.
«Они все больны, - думал он, - болезнь называется - энциклопедист». Вслух же он холодно произнес:
- Видимо, уважаемому Совету просто никогда в голову не приходило, что у Терминуса могут быть другие интересы, помимо Энциклопедии.
Пирен буркнул:
- У Академии нет и не может быть других интересов.
- Я не об Академии. Я - о Терминусе. Боюсь, вы сильно недооцениваете ситуацию. Нас на Терминусе - почти миллион. Непосредственно над Энциклопедией работает не более ста пятидесяти тысяч человек. Для остальных Терминус - дом. Мы родились здесь. Наши фермы, дома, фабрики значат для нас больше, чем Энциклопедия. Разве не естественно, что мы хотим все это защитить?
Его последние слова потонули в общем крике.
- Энциклопедия превыше всего! - рявкнул Краст. - Мы исполняем великую миссию!
- Миссию, будь она неладна! - воскликнул Гардин. - Да, это было так пятьдесят лет назад! Теперь здесь живет новое поколение!
- Нас это не должно волновать, - упорствовал Пирен. - Мы - ученые.
Тут уж Гардин взорвался окончательно:
- Да ну? А у вас, случаем, не галлюцинация? Ваша возня здесь - потрясающий пример того, что происходит в Галактике в последние тысячелетия! Какой же «наукой» вы занимаетесь и собираетесь заниматься еще века? Классификация работ ученых прошедших веков? А вам никогда не хотелось сделать шаг вперед и развить научную мысль? Нет! Вам нравится загнивать. Вместе со всей Галактикой. Вот почему Периферия бунтует. Вот почему рвутся нити коммуникаций, вот почему тянутся бесконечные войны, вот почему целые звездные системы от атомной энергии возвращаются к варварским методам энергетического обеспечения. Так вот, если вас интересует мое мнение, я скажу: Галактика на грани распада!
Он замолчал и откинулся в кресле, чтобы перевести дыхание.
Ему пытались ответить сразу двое или трое. В конце концов слово взял Краст:
- Не понимаю, чего вы добиваетесь своими истерическими выпадами, господин мэр. Совершенно очевидно, что ваше участие в дискуссии неконструктивно. Я предлагаю, господин Председатель, чтобы сказанное господином мэром в протокол не вносилось и чтобы мы вернулись к обсуждению с того момента, когда оно было прервано.
Тогда заговорил Джорд Фара, который до сих пор хранил молчание. Его немалому весу вполне соответствовал солидный бас.
- А не забыли ли мы кое о чем, господа?
- О чем? - удивился Пирен.
- О том, что через месяц мы празднуем нашу пятидесятую годовщину.
- И что же?
- А то, что в день юбилея будет раскрыт Склеп Гэри Селдона. Вам никогда не приходило в голову, что окажется в этом Склепе?
- Не знаю... - пожал плечами Пирен. - Скорее всего, ничего из ряда вон выходящего. Поздравление с юбилеем, наверное. Не думаю, что этому стоит придавать большое значение, хотя «Городские Новости» - тут он выразительно глянул на Гардина - посвятили этому целый номер. Но я запретил выпуск.
- А-га... - протянул Фара, глядя в потолок. - А зря, пожалуй. Вряд ли раскрытие Склепа приходится на очень подходящий момент.
- Вы хотите сказать «на очень неподходящий момент», - пробормотал Фулхэм. - У нас и без того достаточно причин для беспокойства.
- Что может быть важнее послания от Гэри Селдона? - Фара становился все более важным и загадочным.
Гардин с интересом изучал его мясистую физиономию и думал, куда тот клонит.
- Видите ли, - оживился Фара, - такое впечатление складывается, будто все забыли, что Селдон был величайшим психологом нашего времени и основателем Академии. Мне представляется весьма вероятным, что он пользовался наукой для прогнозирования возможного течения истории на ближайшее будущее. Если так, а скорее всего это именно так, он, конечно же, предусмотрел, как предупредить нас об опасности, и скорее всего предусмотрел и то, как этой опасности избежать. Энциклопедия была дорога его сердцу, вам это не хуже меня известно.
Наступила напряженная пауза. Наконец Пирен хмыкнул:
- Ну... я не знаю... Психология, конечно, великая наука - кто с этим спорит? Думаю, вы уводите нас в сторону.
Фара, не обращая внимания на слова Пирена, обратился к Гардину:
- Если не ошибаюсь, вы изучали психологию у Алурина?
- Да, - улыбнулся Гардин. - Но, честно признаться, я не был примерным учеником. Теория казалась мне скучноватой. Меня интересовала инженерная психология, но без практики я почел за лучшее заняться политикой. Что, в конечном счете, одно и то же.
- Ну и как вы думаете, что в Склепе?
- Не знаю, - честно ответил Гардин.
До конца заседания он не произнес ни слова, хотя разговор опять вернулся к визиту канцлера. Он не говорил и больше не слушал. Мысли его потекли в другом направлении. Все, что прежде поддавалось логике, теперь распадалось на куски. Он пытался собрать эти куски, как части головоломки, в единое целое.
Ключом была психология - теперь он в этом уверен.
Он отчаянно вспоминал то, что изучал когда-то, и выудил наконец на свет божий ниточку, за которую можно было ухватиться.
Такой великий психолог, как Селдон, достаточно хорошо разбирался в людских эмоциях и поведении, чтобы прогнозировать будущее.
А это значило... О-го-го!
| ◄ Часть II. Энциклопедисты. Глава 2 | Содержание | Часть II. Энциклопедисты. Глава 4 ► |
|---|
Пользуйся браузерами Yandex, Firefox, Opera, Edge - они правильно отражают формулы, встречающиеся на страницах, как в десктопном, так и в мобильном вариантах.
Отключи на минуту блокираторы рекламы и нажми на пару баннеров на странице. Тебе ничего не будет стоить, а сайту поможешь материально.