Асприн. МИФоуказания. Глава четвертая

«Странный» - понятие относительное, а не абсолютное.
Барон Мюнхгаузен

Помните, как я описывал наш обычный образ действий при попадании в новое измерение? Как мы незаметно прибывали и маскировались, прежде чем смешаться с туземцами? Ну, каким бы уединенным ни было в обычные времена избранное Танандой место посадки - когда мы прибыли, оно таковым точно не являлось.

Когда окружающий мир обрел четкость, стало ясно, что мы находимся в небольшом парке, густо засаженном деревьями и кустами. Однако мое внимание привлекла не флора этого участка, а толпа. Какая толпа? - можете спросить вы. Да вот такая: толпа с горящими факелами, окружавшая нас со всех сторон.

Ну, если говорить совершенно откровенно, окружала она не нас. Она окружала хреновину, на которой мы стояли. Я так толком и не узнал, что такое хреновина, когда Ааз употреблял в разговоре это слово. Однако когда я теперь очутился здесь, я узнал ее с первого взгляда. Штука, на которой мы стояли, могла быть только хреновиной.

Она была своего рода фургоном - в том смысле, что она была большая и на четырех колесах. Помимо этого я мало что могу сказать о ней, так как ее полностью скрывали пучки разноцветной бумаги. Совершенно верно, я сказал «бумаги» - легкого пушистого материала, очень хорошего, если у вас насморк. Но эта бумага была в основном желто-синей. Над нами вырисовывался какой-то чудовищный воин в полном вооружении и даже со шлемом, тоже покрытым пучками желто-синей бумаги.

Что только не промелькнуло у меня в голове, когда Тананда предупредила меня, что валлеты - чудики, но мне никак не приходило на ум, что они - фетишисты с пристрастием к желто-синей бумаге.

Это последнее нам выкрикнул кто-то из толпы.

- Давай, красавчик, - прошипела Тананда, цепляя меня под локоть.

Мы вместе спрыгнули наземь. И как оказалось, едва-едва успели. Толпа с кровожадным воем хлынула вперед, швыряя факелы на только что покинутую нами хреновину. Через несколько секунд ее охватило буйное пламя, жар от которого подогрел и без того распаленную толпу. Народ радостно плясал и пел, оставляя без внимания уничтожение хреновины.

Осторожно убираясь подальше от этой сцены, я с ужасом осознал, что аналогичные вещи происходят по всему парку. Куда бы я ни взглянул, везде пылали костры из хреновин и радостно веселились толпы.

- По-моему, мы прибыли в неудачное время, - заметил я.

- Что заставляет тебя это утверждать? - спросила Тананда.

- Мелочи, - объяснил я. - Например, то, что они вовсю поджигают город.

- Не думаю, - пожала плечами моя спутница. - Когда поджигают город, начинают обычно не с парков.

- Ладно, тогда скажи мне сама, что это они делают.

- Какую-то победу. Судя по тому, что я могу разобрать, все кричат - мы выиграли, мы выиграли!

- Интересно, что бы они сделали, если бы проиграли?

Вот тут-то к нам и подошел занудного вида субъект. Его несуетливые, деловитые манеры выглядели островом нормальности в море безумия. Мне это не понравилось. Уверяю вас, я ничего не имею против нормальности. Просто вплоть до этой минуты на нас в общем-то не обращали внимания. И я опасался, что сейчас ситуация изменится.

- Вот ваша плата, - грубо бросил он, вручая нам по кошелю. - Костюмы сдадите в Хранилище Приза.

И с этими словами он пропал, оставив нас с разинутыми ртами и кошелями в руках.

- Понятия не имею, - призналась Тананда. - Я перестала улавливать, что к чему, с той минуты, как они назвали ту хреновину ковчегом.

- Значит, я прав! Это была хреновина! - радостно воскликнул я. - Я знал, что они, должно быть, ошиблись. Ковчег - он закрытый со всех сторон и не тонет в воде.

- А я думала, ковчег - это такой десерт из мороженого и имбирного пива, - нахмурилась Тананда.

- Отличные костюмы - действительно отличные! - крикнул нам кто-то, когда мимо нас протопала очередная орава.

- Нам самое время кое-что предпринять в смысле личин, - пробормотала Тананда, помахав рукой пьяному.

- Верно, - кивнул я, радуясь, что мы хоть в чем-то согласны.

После моего недавнего опыта с личинами в других измерениях, по идее, не должно было возникнуть никаких сложностей. Валлеты - гуманоиды, и у меня имелось множество образцов для работы. Но, к сожалению, определенные затруднения возникли.

Во-первых, самолюбие. Несмотря на кишащие вокруг нас массы народа, я не мог подобрать двух индивидов, чью внешность мне хотелось бы скопировать. Я никогда не считал себя особенно тщеславным; я никогда не считал себя образцом в смысле физического развития - но это, конечно, до посещения Валлета.

Все попадавшиеся мне на глаза существа впадали в какую-то крайность со своим весом - либо чересчур большой, либо чересчур малый. Если какой-то конкретный индивид не выглядел худым как скелет - до такой степени, что казалось, ткни его пальцем и он рассыплется, то он с трудом тащился под грузом жира, выпиравшего и выступавшего на талии, подбородке и четырехъярусных щеках. Как я ни старался, я не мог заставить себя придать Тананде или себе вид этих мерзких образчиков.

Вторым затруднением было то, что я не мог сосредоточиться. Чары личины, как и любая другая магия, требуют определенной сосредоточенности. В прошлом мне удавалось наводить чары в разгар боя или в состоянии замешательства. Но в нашем теперешнем положении я, кажется, не мог сфокусироваться.

Видите ли, там звучала эта песня - я так думаю, что это была песня. Во всяком случае, толпа вела себя так, словно распевала рифмованный куплет - невероятно навязчивый. Даже за то недолгое время, какое мы пробыли там, я почти заучил его - и это скорее дань заразительному характеру песни, чем какое-то свидетельство моей способности запоминать стихи. Суть в том, что всякий раз, когда я пытался сосредоточиться на личинах, я обнаруживал, что вместо этого распеваю куплет. Восхитительно!

- Личины, - напомнила она, нервно оглядываясь по сторонам. - Чары действуют лучше, когда не напеваешь.

- Я... э... м-гм... я, кажется, не могу найти два хороших образца, - неуклюже подыскал я оправдание.

- Тебе вдруг стало сложно сосчитать до двух? - нахмурилась она. - По-моему, у тебя полный парк образцов.

- Но ни одного, на какой я хотел бы походить... хотел бы сделать похожими нас, - быстро поправился я.

- Проверь, не ошиблась ли я, - поджала губы Тананда. - Два дня назад ты придал нам вид пары слизистых улиток, верно?

- И ты тогда ни разу не жаловался на свой вид, верно?

- Это были... ну, твари! А тут - гуманоиды, и я знаю, как должны выглядеть гуманоиды.

- Как они должны выглядеть - не важно, - возразила моя спутница. - Главное, как они выглядят. Нам надо слиться с толпой - и чем раньше, тем лучше.

- Потому что если мы этого не сделаем, - строго продолжала она, - то обязательно наткнемся на кого-нибудь трезвого и незанятого. Тогда у нас будет выбор: или стать почетными гостями на следующем подожженном ими костре, или дунуть из этого измерения несолоно хлебавши.

- Попробую еще раз, - вздохнул я, снова пройдясь взглядом по толпе.

В отчаянном усилии выполнить приказ Тананды я изучил первых же двух индивидов, на которых упал мой взгляд, а затем сосредоточился на копировании их внешности, в общем-то не задумываясь, как там они выглядели.

- Неплохо, - сухо заметила Тананда, обозревая свое новое тело. - Конечно, я всегда считала, что в качестве женщины выгляжу лучше.

- Тебе нужна личина - вот тебе личина, - пробурчал я.

- Эй, красавчик, - выдохнул мой некогда фигуристый товарищ, беря меня за локоть мягкой, но волосатой ручкой. - Успокойся, мы же в одной команде. Ты что, забыл?

При этом прикосновении мой гнев мгновенно растаял - как всегда. Возможно, когда-нибудь я выработаю иммунитет против очарования Тананды. А до той поры буду просто им наслаждаться.

- Прости, Танда, - извинился я. - Спиши это на голод.

- А ведь верно, - воскликнула она, щелкнув пальцами. - Нам же полагалось найти тебе какую-нибудь еду. Со всем этим шумом у меня это опять совершенно вылетело из головы. Пошли посмотрим, что у них сегодня в меню.

Найти заведение, где можно поесть, оказалось более трудной задачей, чем мы предвидели. Большинство попадавшихся нам ресторанов были либо закрыты, либо торговали только спиртным. Я ожидал от Тананды предложения заменить обед выпивкой, но, к счастью, о такой возможности даже не упоминалось.

Наконец мы обнаружили на узкой улочке небольшое кафе с выставленными на тротуар столиками и протолкались к свободному месту, не обращая внимания на злобные взгляды сотрапезников. Обслуживали там медленно, но моя спутница несколько ускорила дело, высыпав на столик содержимое одного из наших кошелей и привлекши таким образом внимание официанта. В скором времени нам подали две плошки с чем-то дымящимся. Я даже не пытался распознать отдельные комья и куски. Пахла еда хорошо, на вкус казалась еще лучше, а после нескольких дней вынужденного поста только это и имело для меня значение. Я жадно глотал пищу и к тому времени, когда Тананда прикончила первую плошку, уже порядком опустошил вторую. Оттолкнув пустую посудину, Тананда принялась с возрастающим интересом изучать уличную толпу.

- Как по-твоему, что тут происходит? - спросила она.

- Не могу сказать наверняка, - произнес я, с трудом проглатывая. - Все счастливы оттого, что они что-то там выиграли, но провалиться мне на этом месте, если я услышал, что же именно они выиграли.

Как раз в этот миг гам на улице усилился, лишив нас возможности вести разговор. Вытянув шеи в попытке обнаружить источник волнения, мы узрели странное явление. По всей ширине улицы маршировала толпа народа, распевая хором песню и увлекая с собой или топча любые встреченные ею по пути меньшие группы. А окружающие нас, вместо того чтобы выразить гнев или возмущение этим вторжением, повскакивали с мест, запрыгали, подняли торжествующий крик и принялись обниматься со слезами радости в глазах. Внимание всех было сконцентрировано на носилках, покоившихся на плечах силачей во главе толпы. Мне выпало достаточно везения взглянуть на предмет этого внимания, когда его пронесли мимо, - везения в том смысле, что мне удалось увидеть его, никуда не двигаясь. Толпа была такая, что я не смог бы двинуться, если бы даже захотел.

Сказать, что несли статую, было бы недостаточно. Это была самая безобразная штука, какую я когда-либо видел за всю жизнь, включая все увиденное мной в этом путешествии с Танандой. Эта маленькая, примерно с две мои головы, скульптура изображала четвероногую жабу, держащую во рту огромный глаз. Вдоль спины у нее вместо бородавок шли головы, руки и торсы крошечных валлетов, переплетенные в истинно гротескном эротизме. Эти фигурки покрывали типично жабьи бородавчатые наросты. И в качестве венчающего штриха всю эту штуку покрывала позолота, создававшая иллюзию ползающих туда-сюда по поверхности пятен.

На меня статуя произвела совершенно отталкивающее впечатление, но толпа явно не разделяла эти чувства. Она единой волной хлынула вперед, присоединяясь к скопищу на улице и подхватывая песню, слышавшуюся еще долго после того, как процессия скрылась из виду. Наконец мы остались в относительной тишине на опустевшей улице, среди тел прохожих, у которых, должно быть, не хватило проворства либо присоединиться к толпе, либо отскочить с ее пути.

- Ну, - небрежно сказал я, прочистив горло. - Полагаю, теперь мы знаем, что они выиграли. Верно?

Ответ последовал не сразу. Я бросил острый взгляд на свою спутницу и обнаружил, что она уставилась вслед процессии.

- Вот он, - произнесла она с внезапным бесовским весельем.

- Подарок Аазу на день рождения, - заявила она.

Я пристально оглядел улицу, гадая, на что она смотрит.

- Та статуя? - вскрикнул я, не в состоянии скрыть свой ужас.

- Конечно, - кивнула она. - Она идеальна. Ааз никогда такой не видел и уж подавно не имел.

- Она явно единственная в своем роде, - объяснила она. - Я имею в виду, ну кто же станет делать что-нибудь подобное дважды?

Да, тут она меня уела, но я не собирался прекращать сопротивление.

- Есть только одно маленькое затруднение. Я не знаток психологии, но если только что виденная нами орава хоть в малой степени отражает психологию здешних жителей, то, боюсь, они не согласятся продать нам свою прекрасную статую.

- Конечно, не согласятся, глупенький! - рассмеялась она, снова принимаясь за еду. - Именно это и делает ее бесценной. Я и не собиралась покупать Аазу подарок.

- Но если она не продается, то как же мы ее заполучим? - нахмурился я, страшась ответа.

Тананда вдруг поперхнулась пищей. Мне потребовалось некоторое время, пока я понял, что она смеется.

- Ах, Скив, - выдохнула наконец она. - Ты такой шутник!

- Разумеется, - сказала она, глядя мне глубоко в глаза. - Почему, по-твоему, мне было так важно взять тебя в это путешествие? Ты ведь всегда говорил, что хотел стать вором.

Пользуйся браузерами Yandex, Firefox, Opera, Edge - они правильно отражают формулы, встречающиеся на страницах, как в десктопном, так и в мобильном вариантах.

Отключи на минуту блокираторы рекламы и нажми на пару баннеров на странице. Тебе ничего не будет стоить, а сайту поможешь материально.

Роберт Линн Асприн

МИФоуказания

Серия МИФ. Книга 3

Глава четвертая