Глава 4. Институциональный спектр
Наиболее утопические программы и футуристические сценарии взывают к новым и дорогостоящим технологиям, которые следует продать и богатым, и бедным нациям. Герман Кан нашел учеников в Венесуэле, Аргентине и Колумбии. Трубные мечты Серхио Бернардеса для его Бразилии 2000 г. сверкают более новыми машинами, чем те, которыми сейчас обладают Соединенные Штаты, но которые ко времени возведения будут отброшены... как отработавшие ступени ракеты, аэропорты и города 1960-х и 1970-х гг. Футуристы, вдохновленные Бакминстером Фуллером, мечтают об использовании более дешевых и одновременно более экзотических устройств. Они рассчитывают на приход новых технологий, которые позволят строить больше с меньшими затратами, - легкие монорельсовые дороги, а не сверхзвуковой транспорт, устремление ввысь, а не растягивание по горизонтали. Все сегодняшние футуристические планировщики стремятся сделать экономически выполнимым все, что является технически возможным, но отказываются осознать неизбежные социальные последствия: все будут стремиться к товарам и услугам, которые останутся привилегией немногих.
Я полагаю, что желательное будущее зависит от нашего осознанного выбора в пользу деятельной жизни, а не потребления, от выбора стиля жизни, который позволит нам быть непосредственными, независимыми, но все же связанными друг с другом, отбросить тот стиль, который только и позволяет нам совершать и отменять, производить и потреблять, - стиль жизни, который является последней станцией на пути к истощению и полному загрязнению окружающей среды. Будущее в большей степени зависит от нашего выбора социальных институтов, поддерживающих жизнь, чем от новых идеологий и технологий. Нам нужно выбрать критерии, которые разрешат нам признавать социальные институты, поддерживающие личностный рост, а не склонность к наркомании и способствующие желанию вкладывать наши технологические ресурсы в рост именно таких институтов.
Нужно сделать выбор между двумя противоположными типами социальных институтов, которые можно проиллюстрировать ныне существующими, из коих один тип так хорошо характеризует современный период, что почти определяет его. Этот доминирующий тип я предложил бы назвать манипулятивным социальным институтом. Другой тип тоже существует, но он перебивается кое-как. Институты, соответствующие этому типу, более скромные и менее значимые, я все же осмеливаюсь предложить как образцы желательного будущего. Я называю их «дружелюбными» социальными институтами и помещаю в левую часть институционального спектра. Я намерен показать, что все социальные институты расположены между этими двумя крайностями, и проиллюстрирую, как исторически сложившиеся институты могут изменять свой «цвет», как они перемещаются от фасилитации деятельности к организации производства.
Вообще движение по спектру слева направо характеризует скорее людей и их идеологии, а не социальные институты и стили их функционирования. Эта классификация отдельных людей или групп чаще подогревает страсти, чем высвечивает суть дела. Такое использование привычных понятий необычным способом может вызвать серьезные возражения, но я надеюсь, что здесь этот прием окажется плодотворным. Мы увидим, что люди и организации, расположенные на спектре слева, не всегда характеризуются только их оппозицией манипулятивным социальным институтам, которые я располагаю на спектре справа.
Наиболее влиятельные современные институты скопились в правой части спектра. Туда передвинулось наблюдение за проведением в жизнь законов, поскольку оно перешло из рук шерифа к ФБР и Пентагону. Современная война стала высоко профессиональным предприятием, построенным вокруг убийства. Она достигла пункта, где ее эффективность измеряется в числах жертв. Потенциал поддержания мира зависит от способности убедить союзника и противника в неограниченной национальной мощи в делах убийства. Современные пули и химикаты настолько эффективны, что всего за несколько центов при правильной доставке «клиенту» он непременно будет убит или травмирован. Но стоимость доставки повышается головокружительно; стоимость мертвого вьетнамца дошла от 360 000 долларов в 1967 г. до 450 000 долларов в 1969 г. Только экономика самоубийства расы сочла бы современную войну экономически эффективной. Эффект бумеранга в войне становится все более очевидным: чем больше число жертв у вьетнамцев, тем большее количество врагов Соединенные Штаты приобретают во всем мире; аналогично тем больше Соединенные Штаты должны потратить, чтобы создать другое манипулятивное учреждение, цинично прозванное «умиротворением», в бесполезном усилии нейтрализовать побочные эффекты войны.
На том же краю спектра мы находим организации, которые специализируются на манипуляции своими клиентами. Подобно военным, они склонны развивать свое влияние даже вопреки своим собственным целям, если только возможна эскалация действий. Эти социальные институты одинаково контрпродуктивны, но с различной степенью очевидности. Многие полагают, что терапевтическое и сострадательное изображение маскирует этот парадоксальный эффект. Например, тюрьмы почти двести лет служили для содержания людей в тот период, когда они еще не были приговорены, искалечены, убиты или сосланы, а иногда сами использовались как одна из форм пыток. И только недавно мы начали утверждать, что запирать людей в клетки - это полезно, это хорошо действует на их характер и поведение. Сейчас некоторые люди начинают понимать, что тюрьма увеличивает качество и количество преступников, что фактически она часто создает их из простых нонконформистов. Однако гораздо меньшее количество людей понимает, что психиатрические больницы, частные санатории и сиротские приюты делают почти то же самое. Эти социальные институты создают у своих клиентов разрушительное представление о самих себе как о психопатиках, дурачках или бродягах и создают оправдание для существования целых профессий - так же как тюрьмы производят доход для начальников. Попасть в институты, находящиеся в этом конце спектра, можно двумя способами, причем оба они принудительные: туда помещают насильно или приходится обслуживать насильно помещенных.
В противоположном конце спектра лежат институты, которые отличаются от уже охарактеризованных своим естественным использованием, - «дружелюбные» социальные институты. Телефонная связь, линии метро, почта, рынки и биржи не требуют никакой рекламы, вовлекающей клиентов в их использование. Канализационные системы, питьевая вода, парки и тротуары - людей не надо убеждать, что все это устроено им во благо. Конечно, все социальные институты требуют некоторого регулирования. Но деятельность институтов, существующих просто для того, чтобы их использовали, требует совершенно других правил, чем деятельность манипулятивных институтов. Правила, регулирующие работу созданных для использования социальных институтов, имеют главным образом цель избежать злоупотреблений, которые нарушили бы их общедоступность. Тротуары должны сохраняться свободными от всяких преград, индустриальное использование питьевой воды должно быть заключено в определенные рамки, игра в мяч должна быть ограничена определенными зонами в парке. Вот сейчас нам нужно законодательство, ограничивающее использование компьютерами наших телефонных линий, злоупотребление рекламодателями услугами почты и загрязнение нашей канализации индустриальными отходами. Регулирование «дружелюбных» институтов устанавливает границы их использования; но по мере продвижения от дружелюбного к манипулятивному концу спектра они меняются и становятся все более направленными на потребление или участие вопреки желанию человека. Иная стоимость приобретения клиентов лишь одна из характеристик, которые отличают дружелюбные от манипулятивных социальных институтов.
По обоим краям спектра мы находим институциональные службы, но службы, расположенные справа, отличаются навязыванием своих услуг, манипуляцией, клиент делается жертвой рекламы, агрессии, идеологической обработки, заключения или электрошока. Службы, расположенные слева, предоставляют клиентам большие возможности в формально определенных пределах, а клиент при этом остается совершенно свободным. Институты правого крыла обычно бывают связаны с очень сложными и дорогостоящими производственными процессами, в которых большая часть себестоимости уходит на убеждение потребителя, что он не может жить без изделия или услуги, предлагаемой данным социальным институтом. Институты левого крыла - это сети, которые проторивают уже протоптанную клиентом дорогу к связи или сотрудничеству.
Манипулятивные институты создают социальное или психологическое «привыкание». Социальное привыкание, или эскалация, - это тенденция предписать усиленное лечение, если меньшие количества лекарства не дали желаемых результатов. Психологическое привыкание происходит, когда потребитель попался на крючок и приобрел привычку потреблять все больше данного изделия или участвовать в каком-либо процессе. Социальные институты, расположенные слева, имеют тенденцию к самоограничению. В отличие от процессов, которые удовлетворяют человека самим актом потребления, эти институты - сети, которые служат некоторой цели, не сводящейся к повторному использованию. Человек берет телефонную трубку, когда он хочет что-нибудь кому-нибудь сказать, и, закончив разговор, вешает ее. Он не пользуется телефоном ради самого удовольствия поговорить, исключая разве что подростков. Если по телефону об этом говорить неудобно, человек напишет письмо или поедет сам. А институты правого крыла, как мы ясно видим на примере школ, навязчиво предлагают снова и снова использовать их услуги и пресекают альтернативные пути достижения подобных результатов.
Далее слева на спектре располагаются предприятия, которые выполняют конкурентоспособную работу в определенной области, но не слишком себя рекламируют. Здесь мы находим ручные прачечные, маленькие пекарни, парикмахеров и - если говорить о профессионалах с высшим образованием - некоторых юристов и преподавателей музыки. Весьма характерно для левой части спектра, что здесь находятся самостоятельные работники, которые институциализировали свои услуги, но не пользуются рекламой. Они приобретают клиентов благодаря личному контакту и сравнительному качеству своих услуг.
Гостиницы и кафетерии расположены ближе к центру. Большие цепи гостиниц, вроде Хилтона, тратят огромные средства на свой рекламный образ и вообще часто ведут себя как социальные институты правой части спектра. Но все-таки Хилтон и Шератон обычно не предлагают чего-нибудь больше, а фактически часто меньше, чем разумное по цене независимое жилье. По существу, гостиница подзывает путешественника, как дорожный знак. Он говорит: «Остановись, здесь есть кровать для тебя», а не «Вы должны предпочесть кровать гостиницы скамье парка!».
Производители основных продуктов питания и наиболее скоропортящихся товаров принадлежат к середине нашего спектра. Они удовлетворяют общим требованиям и добавляют расходы на рекламу к стоимости производства и распределения, но вообще рынок снижает затраты на рекламу и специальную упаковку. При производстве основных продуктов - будь то товары или услуги - конкуренция в большей степени ограничивает издержки реализации изделия.
Большинство изготовителей потребительских товаров передвинулось намного дальше вправо. Непосредственно и косвенно они производят спрос на дополнительные принадлежности, которые повышают реальную покупную цену далеко за стоимость производства. «Дженерал моторс» и Форд производят транспортные средства, но также, что более важно, они управляют общественным вкусом, и в результате потребность в транспорте выражена как спрос на частные автомобили, а не на общественные автобусы. Они продают желание управлять машиной, участвовать в гонках на высоких скоростях в комфорте и роскоши, предлагая в конце дороги осуществление мечты. Они продают, однако, не только бесполезно мощные моторы, лишние приспособления или новые отдельно оплачиваемые предметы, принудительно изготовленные Ральфом Надером или лоббистами чистого воздуха. Цена по прейскуранту включает двигатели повышенной мощности, кондиционирование, привязные ремни и исчерпывающие средства контроля; но другие затраты, не объявляемые водителю, также имеют место: рекламные и коммерческие расходы корпорации, топливо, обслуживание и запасные части, страхование, кредит, а также менее материальные затраты - вроде потери времени, самообладания и воздуха, пригодного для дыхания, в наших городах с постоянными пробками на дорогах.
Особенно интересное заключение к нашему обсуждению социально полезных институтов представляет система «общественных» дорог. Этот главный элемент полной стоимости автомобилей заслуживает более пространного обсуждения, так как он ведет непосредственно к самому что ни на есть правому институту, который интересует меня больше всего, а именно к школе.
Псевдообщественно полезные сооружения
Система дорог - это сеть для передвижения на довольно большие расстояния. Как сеть, она должна принадлежать левому краю институционального спектра. Но здесь нужно сделать замечание, которое прояснит одновременно и природу дорог, и сущность истинных общественно полезных сооружений. Подлинные универсальные дороги - это как раз истинные общественно полезные сооружения. Сверхскоростные шоссе - это частные владения, которые частично оплатили другие люди.
Телефон, почта и система дорог - все это сети, и ни одна из них не бесплатна. Доступ к телефонной сети ограничен расходами времени на каждый звонок. Эти цены относительно невелики и могут быть еще уменьшены без изменения природы системы. Использование телефонной системы не лимитируется тем, что именно передается, хотя ее лучше всего могут использовать те, кто способен создавать последовательные высказывания на языке другой стороны - способность универсальная, которой обладают те, кто желает использовать эту сеть. Стоимость почтовой пересылки обычно невелика. Использование почтовой системы слегка ограничено ценой ручки и бумаги, и в несколько большей мере она ограничена способностью писать. Однако, если кто-то не умеет писать, он может найти родственника или друга, которому он сможет продиктовать письмо, - почтовая система его обслужит, если он захочет отправить эту запись.
Система скоростных шоссе не станет доступной кому-то, кто просто учится управлять автомобилем. Телефонные и почтовые сети существуют, чтобы обслуживать всякого кто желает их использовать, а система скоростных шоссе служит главным образом частному автомобилю. Первые - истинные общественно полезные сооружения, вторая обслуживает только владельцев автомобилей, грузовиков и автобусов. Общественно полезные сооружения существуют ради связи между людьми; скоростные шоссе, как и другие социальные институты правого края, существуют ради самого продукта - автомобиля. Изготовители автомобилей, как мы уже видели, производят одновременно автомобили и спрос на них. Они также производят спрос на многополосные дороги, мосты и нефтяные промыслы. Частный автомобиль - это центр группы институтов правого крыла. Высокая стоимость каждого элемента диктуется стоимостью разработки базисного изделия, и, продавая базисное изделие, нужно подцепить общество на крючок полного пакета.
Планировать систему скоростных шоссе как истинное общественно полезное сооружение означало бы в первую очередь ориентироваться на тех, кто ценит подвижность и надежность, а потом уже позаботиться и о других, для кого скорость и индивидуальный комфорт являются первичной ценностью езды. Именно таково различие между обширной сетью с максимальным доступом для путешествующих и предлагающей привилегированный доступ к ограниченным областям.
Передача современного социального института развивающимся странам - пробный камень его качества. В очень бедных странах дороги обычно пригодны только на то, чтобы по ним проезжали специальные, с высокой осью, грузовики, груженные бакалеей, домашним скотом или людьми. Эти страны должны использовать свои ограниченные ресурсы, чтобы строить в каждой области паутину троп, и ограничить импорт двумя или тремя моделями транспортных средств длительного использования, которые могут проезжать по любым тропам на низкой скорости. Это упростило бы обслуживание и снабжение запасными частями, позволило бы этим транспортным средствам действовать круглосуточно и обеспечило бы максимальную подвижность и выбор места назначения для всех граждан. Это потребовало бы разработки универсальных транспортных средств - простых, как модель Т; долговечных, с использованием наиболее современных сплавов; со встроенным ограничением скорости в пятнадцать миль в час и достаточно мощными, чтобы передвигаться по самому трудному рельефу местности. Такие транспортные средства рынок не предлагает, потому что на них нет спроса. На практике спрос можно увеличить, возможно, при защите строгого законодательства. А сейчас всякий раз, когда такой спрос слегка начинает чувствоваться, он быстро подавляется антирекламой, нацеленной на всеохватную продажу машин, которые извлекают из американских налогоплательщиков средства, необходимые для строительства сверхскоростных шоссе.
Чтобы «улучшить» перевозку, все страны, даже беднейшие, теперь планируют системы дорог, предназначенные для легковых автомобилей и высокоскоростных трейлеров, которые соответствуют высокоскоростному мышлению меньшинства производителей и потребителей в высших классах. Этот подход часто объясняют экономией наиболее драгоценного ресурса бедной страны: времени доктора, школьного инспектора или общественного администратора. Эти люди, конечно, обслуживают почти исключительно тех же самых людей, кто имеет или надеется в один прекрасный день приобрести автомобиль. Местные налоги и скудный международный обмен расходуются впустую на фальшивые, якобы общественно полезные сооружения.
«Современная» технология, переданная бедным странам, делится на три большие категории: товары, фабрики, которые их делают, и обслуживающие институты - преимущественно школы, которые превращают людей в современных производителей и потребителей. Большинство стран тратит самую большую часть своего бюджета на школы. Созданные школой выпускники создают потом спрос на другие заметные общественные сооружения, такие, как индустриальные гиганты, проложенные шоссе, современные больницы и аэропорты, а они, в свою очередь, создают рынок для товаров, сделанных в богатых странах, и через некоторое время импортируют устаревающие фабрики, чтобы производить эти товары.
Из всех «псевдообщественных сооружений» школа наиболее коварна. Системы скоростных шоссе производят спрос только на автомобили. Школы создают спрос на полный набор современных социальных институтов, которые переполняют правую часть спектра. Если человек подвергает сомнению необходимость в скоростных шоссе, на него не обратят внимания и назовут романтиком; если человек подвергает сомнению необходимость школы, на него немедленно набросятся и объявят либо бессердечным, либо империалистом.
Школы как псевдообщественно полезные сооружения
Подобно скоростным шоссе, школы на первый взгляд создают впечатление учреждений, одинаково открытых для всех посетителей. Фактически они открыты только для тех, кто постоянно возобновляет свои верительные грамоты. И так же как скоростные шоссе создают впечатление, что их ныне существующий уровень стоимости является необходимым, потому что должны же люди ездить, так и школы считаются необходимым условием достижения компетентности, требуемой обществом, которое использует современные технологии. Мы предложили автострады как пример поддельных общественно полезных сооружений, отметив их зависимость от частных автомобилей. Школы базируются на такой же поддельной гипотезе, что учение является результатом преподавания по учебному плану.
Скоростные шоссе получаются из извращения желания и потребности в подвижности и превращении их в спрос на частный автомобиль. Школы извращают естественную склонность расти и учиться в спрос на обучение. Спрос на изготовленную зрелость гораздо большее отречение от самостоятельности, чем спрос на изготовленные товары. Школы не только находятся правее скоростных шоссе и автомобилей; они принадлежат самому концу институционального спектра, где находятся богадельни. Даже производители трупов убивают только тело. Заставляя людей отказываться от ответственности за их собственный личностный рост, школа ведет многих людей к своего рода духовному самоубийству.
Скоростные шоссе частично оплачены теми, кто их использует, так как пошлины и налоги на бензин касаются только водителей. Школа же является вполне совершенной системой регрессивного налогообложения, в которой привилегированные выпускники едут на шее у людей, которые платят за все. Школа помещает подушный налог в продвижение по службе. Недостаточное потребление километров скоростного шоссе обходится не так дорого, как недостаточное потребление обучения. Человек, не имеющий в Лос-Анджелесе автомобиля, почти не может передвигаться, но он все-таки может как-то добраться до места работы, может получить работу и сохранить ее. Исключенный из школы не имеет никакого альтернативного маршрута. Житель пригорода в новом Линкольне и его сельский родственник, который ведет по дороге битый драндулет, по существу, одинаково используют скоростное шоссе, несмотря на то что один автомобиль стоит в тридцать раз больше, чем другой. Стоимость обучения человека - функция числа лет, в течение которых он ходил в школу, и дороговизны школы, которую он посещал. Закон никого не заставляет ездить, но он обязывает каждого идти в школу.
Анализ социальных институтов согласно их существующему положению на лево-правом континууме позволяет мне пояснить, что фундаментальные социальные изменения должны начаться с осознания этой ситуации, и объяснить, что жизнеспособные изменения в обществе связаны с омоложением институционального стиля.
В течение 1960-х гг. социальные институты, появившиеся во времена Французской революции и чуть позже, одновременно достигли почтенного возраста; государственные школьные системы, основанные во времена Джефферсона или Ататюрка, наряду с другими, появившимися после Второй мировой войны, стали бюрократическими, самодостаточными и манипулятивными. То же самое случилось с системами социального обеспечения, с профсоюзами, главными церквями и дипломатией, системой заботы о стариках и погребении мертвых.
Сегодня, например, школьные системы Колумбии, Англии, СССР и США похожи друг на друга больше, чем американские школы последнего десятилетия XIX в. похожи на сегодняшние или на школы их современников в России. Сегодня все школы обязательны для посещения, открыты и конкурентоспособны. Те же тенденции в институциональном стиле действуют и в здравоохранении, торговле, управлении кадрами и в политической жизни. Все эти учреждения накапливаются на манипулятивном конце спектра.
Из этой конвергенции социальных институтов проистекает слияние мировой бюрократии. Стиль, системы ранжирования и атрибуты (от учебника до компьютера) стандартизированы планирующими организациями от Коста-Рики до Афганистана по модели Западной Европы.
И чудится, что всюду эта бюрократия сосредоточена на единственной задаче - содействие росту социальных институтов правого конца спектра. Они заняты созданием вещей, ритуальных правил обращения с ними и созданием и переделкой «исполнительной истины»: идеологий и указов, устанавливающих текущую стоимость их изделия. Развитие технологии дает этой бюрократии все увеличивающуюся власть и делает ее правой рукой общества. Левая рука общества, кажется, увядает, и не потому, что технология менее способна к увеличению диапазона человеческого действия и обеспечения времени для игры индивидуального воображения и личного творческого потенциала, но потому, что такое использование технологии не увеличивает власть элиты, которая ею управляет. Начальник почтового отделения не имеет никакого контроля над независимым использованием почты, оператор пульта управления или рядовой сотрудник Белл Телефон не имеет никакой власти остановить прелюбодеяние, убийство или подрывную деятельность, планируемую по его сети.
Сама сущность человеческой жизни зависит от выбора между правым и левым концом институционального спектра. Человек должен выбрать, заключается ли его богатство в вещах или в свободе использовать их. Он должен выбрать один из двух взаимоисключающих стилей жизни и связанных с ними планов производства.
Уже Аристотель обнаружил, что «поступки и творчество» различны, настолько различны, что одно никогда не включает другое. «Ни поступок не есть творчество, ни творчество - поступок. Поскольку, скажем, зодчество [techne] - некое искусство, а значит, и разновидность соответствующего склада души, предполагающая творчество. Творчество всегда имеет другую цель, нежели себя самое, поступок - нет; цель поступка - его совершение. Совершенствование в творчестве - искусство, совершенствование в поступке - добродетель»1. Слово, которое Аристотель использует для творчества, - «poesis», а слово для поступка - «praxis». Движение слева направо означает, что данный институт перестраивается, чтобы увеличить свою способность «творить», а налево - что его перестройка направлена на увеличение «совершения поступков», или «praxis». Современная технология увеличила возможности человека отказаться от творчества в отношении машин, и его потенциальное время для поступков увеличилось.
«Творение» потребностей жизни человека перестало занимать его время. Безработица - результат этой модернизации: это - безделье человека, которому нечего «творить» и который не знает, что делать, то есть как «действовать». Безработица - печальное безделье человека, который, вопреки Аристотелю, полагает, что созидание вещей - работа - является добродетельным, а что безделье - это плохо. Безработица - это новый опыт для человека, подчиняющегося протестантской этике. Досуг, согласно Веберу, необходим для человека, чтобы быть способным работать. По Аристотелю, работа необходима человеку, чтобы иметь досуг.
Технология дает человеку свободу распоряжаться временем, заполнять его созиданием или деланием. Выбор между печальной безработицей и радостным досугом сейчас открыт для культуры в целом. Это зависит от институционального стиля, который выбирает культура. Этот выбор был бы немыслим в древней культуре, построенной на крестьянском сельском хозяйстве или на рабстве. Он стал неизбежным для постиндустриального человека.
Один способ заполнять время состоит в том, чтобы стимулировать увеличенный спрос на потребление товаров и производство услуг. Для этого нужна экономика, которая обеспечила бы постоянно растущий список все более новых вещей, которые могут быть сделаны, использованы, выброшены и переработаны. Последнее означает бесполезную попытку «творить» добро действием в институтах социального обслуживания. Это ведет к отождествлению обучения и образования, медицинского обслуживания и здоровья, переключения программ и развлечения, скорости и эффективного передвижения. Это право выбора обслуживания теперь называется развитием.
Совершенно иной способ заполнять время можно получить, если выбрать ограниченный ассортимент товаров более длительного пользования и обеспечить доступ к социальным институтам, которые увеличивают возможность и желательность взаимодействия людей.
Экономика товаров длительного пользования в точности противоположна экономике, основанной на запланированном устаревании. Экономика товаров длительного пользования подразумевает ограничение на номенклатуру товаров. Товары должны быть такими, чтобы они давали максимальную возможность что-то делать с ними: изделия, предназначенные для самостоятельной сборки, повторного использования и ремонта.
В дополнение к долговременному, поддающемуся ремонту, многократному использованию эти товары не увеличивают необходимость институционально произведенных услуг, а раздвигают институциональные рамки, постоянно призывают к действию, участию и работе над собой. Движение нашего общества от ныне существующего, в котором все институты тяготеют к постиндустриальной бюрократии, к будущему постиндустриальному содружеству, в котором интенсивность действия преобладала бы над производством, должно начаться с обновления стиля в институтах обслуживания, и прежде всего с обновления образования. Желательное и достижимое будущее зависит от нашей готовности вложить технологическое умение в рост дружелюбных институтов. В области образовательных исследований необходимо коренное изменение существующих тенденций.
1 Аристотель, Никомахова этика, 1140.
is clinical
Пользователь, раз уж ты добрался до этой строки, ты нашёл тут что-то интересное или полезное для себя. Надеюсь, ты просматривал сайт в браузере Firefox, который один правильно отражает формулы, встречающиеся на страницах. Если тебе понравился контент, помоги сайту материально. Отключи, пожалуйста, блокираторы рекламы и нажми на пару баннеров вверху страницы. Это тебе ничего не будет стоить, увидишь ты только то, что уже искал или ищешь, а сайту ты поможешь оставаться на плаву.