Стрельба рикошетом
1
Попка Наркоша нахально стучал кривым клювом в стекло балконной двери, напоминая, что пришло время полуденной попугайской трапезы, состоящей из семян конопли. Ничего другого он почему-то в пищу не потреблял, что и обусловило его совсем не птичью кличку.
Попугая мне недавно преподнес в подарок Цыпа, зная пристрастие шефа к разным проявлениям флоры и фауны. Живой презент, впрочем, был с серьезным дефектом - бедняжка Наркоша имел покалеченную левую ножку и при ходьбе заметно хромал, забавно переваливаясь из стороны в сторону, словно крепко поддатый.
Был у попугая и другой весомый недостаток - он ни в какую не желал селиться в клетке, предпочитая по-хозяйски осваивать всю четырехкомнатную квартиру. Очень скоро мне надоело соскребать с мебели и ковров зеленые отходы пищеварения Наркоши, и я определил попугаю новое местожительство: на балконе. Он большой и довольно теплый, так как полностью защищен со всех сторон толстенными пуленепробиваемыми стеклами. А зимой можно установить на балконе электрообогреватель, а то и два.
Я щедро насыпал в деревянную миску крупных конопляных зерен из кулька и, открыв балкон, вынес привередливому пернатому его обычный злаковый обед.
К часу дня, как всегда, нарисовался верный Цыпа. По его хмуро насупленной мордахе я сразу просек, что наш пиратский фрегат опять где-то дал опасную течь.
- В чем проблемы, брат? - поинтересовался, когда мы заняли свои удобные места в теплом соседстве с камин-баром.
- Нынче тебе пить не след, Евген, - мягко, словно извиняясь, заметил соратник, предупреждая мои дальнейшие логичные действия. - Край необходимо срочно пораскинуть мозгами, как нам быть с Бароном.
- А в чем суть? - Я отвел неравнодушный взгляд от нежно светившегося открытого бара, где озорно-призывно множилась в зеркалах целая батарея разнокалиберных бутылок всех цветов и оттенков. С плохо скрываемым разочарованием закурил «родопину» и откинулся в кресле, приготовившись выслушать неприятные известия.
- Если помнишь, я уже докладывал неделю назад, что куда-то исчез Химик - главный наш спец по переработке опийного молочка в героин. С тех пор о нем ни слуху ни духу.
- Это ничего плохого не означает. По ходу, отрывается братишка на шалмане с девочками. Запас порошка у нас приличный - пару недель и без талантов Химика запросто обойдемся. Пусть отдохнет всласть.
- Согласен. Но дело значительно хуже, Евген.
- Рассказывай. Подробно.
- Всю эту неделю я ежедневно по многу раз названивал безрезультатно на фатеру Химику, а вчера не выдержал и сам поехал. Дверь его квартиры-лаборатории раскурочена и сбита с петель, а все оборудование с реактивами пропало вместе с хозяином. Следов крови, правда, не обнаружил.
- Да, не было печали... - Я даже расстроился слегка. Одно утешение: это работали не менты. Иначе майор Инин мне бы уж давно цинканул. - А с чего ты вдруг взял, что здесь как-то Барон замешан?
- Это на поверхности, как ты часто любишь выражаться, - убежденно заявил Цыпа, тряхнув своей густой рыжей шевелюрой. - Вся цыганская кодла Барона поголовно торговала лишь ханкой - опийным сырцом. Героина у цыган никогда раньше в наличии не было. А вот недавно, как я точно выяснил, порошок у Барона откуда-то появился. Да в крупном количестве. А главное, козел, сразу цену сильно сбил - всю постоянную клиентуру хочет на себя замкнуть. У нас грамм «лимон» весит, а у его братии восемьсот тысяч всего. Мы уже имеем серьезные убытки. Надо срочно что-то делать, Евген.
Я с силой вдавил вдруг загорчившую сигарету в пепельницу «акулу» и решительно достал из бара плоскую бутылочку «Матра».
- Полезно слегка ополоснуть мозги для их активизации, - пояснил я, отвечая на явно осуждающую гримасу соратника. - Рюмашка-другая сейчас будет очень в тему.
Накатив стопку обжигающей янтарной жидкости, я моментально почувствовал себя значительно лучше. Серая муть перед глазами куда-то благополучно испарилась, окружающие предметы стали смотреться красочно и выпукло. Тело ощущалось невесомо-легким и одновременно бодро-активным, как новенькое.
- Ладушки, брат. Сделаем для начала вот что: возьми Барона под плотный колпак. Главная задача: установить канал поступления к нему порошка либо координаты цыганской лаборатории, если таковая имеется. На грубость пока не нарывайся, снижай расценки, как и он, до восьмисот «штук». Постоянную клиентуру терять нам никак нельзя.
- Сесть на его телефон? - спросил Цыпа, заметно оживляясь.
- Неплохо бы, хотя навряд ли что-то дельное в базаре промелькнет. Барон не желторотик, а битый волчара. Но попытай счастья. Чем черт не шутит, пока Бог спит.
- Как обычно, составить список всех членов его группы? С адресами?
- Само собой. При любом раскладе может пригодиться. Действуй, братишка. А я еще чуток пораскину мозгами на досуге. Авось какая-нибудь грамотная идея народится.
- Только, Евген, не утопи их окончательно, - усмехнулся фамильярный Цыпленок, кивнув на распечатанную коньячную емкость. - Тебе ж вредно много пить, подожди хоть до вечера.
- Ждать и догонять - дело не наше, а ментовское! - наставительно изрек я, наполняя стопарик по новой. - А вредно, кстати, буквально все. Особенно жить в таком фатально бандитском вертепе, как наш милый Екатеринбург. До такой степени коллеги оборзели, что хоть палец с гашетки вообще не снимай! Мокруха на мокрухе, и конца этому не видать!
- Как-нибудь и здесь утрясем, - прощаясь, высказался непроходимый оптимист Цыпа. - Прислать ребят на всякий случай?
- Без надобности, Я нынче никуда выходить не собираюсь. Рви когти - дело превыше всего!
Когда дисциплинированный подручный исчез за стальной входной дверью, я еще децал подегустировал золотой напиток в слабой надежде нащупать в мозговых извилинах какой-нибудь удачный козырной ход, но ничего путного из этого не получилось.
Учинять кровавую разборку с Бароном совершенно не хотелось. И не из-за каких-то, весьма свойственных мне, гуманных соображений, а просто потому, что не люблю ссориться с цыганами. С ними свяжешься - потом не развяжешься. Крепкий и спаянный у них клан, друг за друга горой стоят. Не все и не всегда, правда. Только это и обнадеживало слегка.
В два часа дня наступило время кормежки любимых аквариумных рыбок с приятно-родственным названием «кардиналы». Сыпанув в стеклянную квадратную кормушку рыбьего питания из перетертых сушеных червей, я немного полюбовался на звериный аппетит сиренево-неоновых милых созданий, вечно норовящих зараз заглотить значительно больше, чем были в состоянии. Прямо как людишки.
Пора и мне чуток подкрепиться. На одном алкоголе далеко не уедешь - на кладбище разве. С унизительно-противненьким диагнозом патологоанатома при вскрытии: цирроз печени вследствие пагубного невоздержания в питие крепких спиртных напитков.
Зажарив дюжину яиц с пластинками ветчины, почти насильно заставил себя проглотить все это дело, запив светлым пивком из холодильника.
Закурив из портсигара с двуглавым орлом, устроился в шезлонге на балконе, желая предаться размышлизмам. Очень надеялся, что у Наркоши хватит птичьих мозгов и скромности на то, чтоб не заляпать дерьмом своего хозяина и кормильца. Вон он сидит, нахохлившись, на специальной рейке под стеклянным потолком балкона и подозрительно косит на меня оранжевым глазом. Странный какой-то у попки характер: недоверчиво-пугливый и - как ни прискорбно это сознавать, неблагодарный.
Впрочем, я оптимистично не терял надежды перевоспитать экзотического представителя пернатого мира. Вполне возможно, что он оценит когда-нибудь мое доброе к нему отношение и в одно прекрасное время дружески сядет на плечо хозяину. Тогда я сразу стану смахивать в некоторой степени на капитана Сильвера из «Острова сокровищ», - он с детства нравился мне за твердость характера и продуманность в действиях. Научить бы еще попугая хрипло восклицать слово «пиастры!» - сходство с пиратом получилось бы значительно заметнее. Но пока что Наркоша хранил гордое молчание, как вор в законе на допросе. А может, он просто дурак от рождения. Это и у людей совсем не редкость, что уж говорить о каких-то попугаях.
Вечером появился Цыпа, торжественно неся на своей молодой бесхитростной физиономии самодовольно-глупое выражение.
- Только мы успели подключиться к телефону Барона, как моментально выловили любопытную информацию. Вернее очень подозрительную! - плюхнувшись в кресло, радостно похвастался соратник, закуривая вечный свой вонючий «Кэмел».
- Рассказывай! - поморщившись, велел я и закурил благородно-ароматную болгарскую «родопину», чтобы хоть частично перебить ненавистный запах американской табачной продукции, изготовляемой, похоже, из засушенного силоса и шелухи третьесортных кофейных зерен.
- В восемнадцать часов с копейками Барон позвонил в Пермь вот по этому телефону. - Цыпа положил на столик передо мной блокнотный листочек с накорябанным номером.
- По всему видать, что в школе ты нахально игнорировал уроки правописания, - заметил я, скептически разглядывая кособокие цифры телефона неизвестного абонента. - Четверка на девятку очень смахивает, пятерку запросто можно за шестерку принять. А семерка твоя - ну прямо близнец единицы!
- Просто я сильно спешил, - по-умному не стал обижаться подручный. - Ерунда это, Евген. Ты вот лучше их базар послушай. Весьма подозрительный прикол у них получился.
Цыпа рывком выбросил свое тренированное тело из глубокого кресла и подошел к музыкальному центру в углу комнаты. Вставив в него магнитофонную кассету, нажал клавишу воспроизведения записи и вернулся на место.
«Привет из Екатеринбурга, Сашок! - услышал я знакомый голос конкурента из магнитофона. - Узнал, надеюсь, кто беспокоит?»
«Само собой, брат. Приветствую тебя! Какие-то проблемы нарисовались на горизонте?»
«Да так... - Барон несколько замялся. - Не то чтобы проблемы, но все же... Короче, как у тебя личный график? В состоянии приехать на парочку-другую дней? Дело стоящее, не пожалеешь...»
«Ясно, что по порожнякам названивать не стал бы. Тебе срочно я нужен? Верно понял?»
«Пока не горит, брат. Но лучше раньше, чем позже, как любит выражаться мой заклятый друг. Большой он любитель пословиц и поговорок, кстати».
- Рубль за сто - на тебя намекает! - не вовремя встрял Цыпа, уставив в музыкальный центр свою вонючую сигарету, словно из пистолета целясь.
- Не мешай слушать, глупыш! - резко оборвал я неугомонного телохранителя, так как точно та же неприятная догадка посетила и мою голову.
«Лады. В настоящий момент я свободен по всем параметрам, - чуток подумав, глухо отозвался пермский Сашок. - Завтра в полдень прилечу, с авиабилетами здесь напряга не бывает. К тебе на фатеру подскочить, или где-то в другом месте состыкуемся?»
«В другом. Не стоит тебе раньше времени светиться. Я забронирую одноместный номерок «люкс» в «Центральной» на твое имя. Сам там появлюсь, когда понадобишься. Не беспокойся - долго ждать меня не придется. Как любит выражаться мой милейший друган: ложка нужна к обеду. А обед - поимей в виду - уже начали подавать!»
«Лады. Все понял. Тогда до встречи!»
«До встречи!»
На этом месте разговор оборвался. Я некоторое количество минут молчал, переваривая полученную информацию и деланно равнодушно попыхивая сигаретой.
Цыпа требовательно-неотрывно глядел мне в глаза, нетерпеливо ожидая реакции на прослушанный междугородный разговор.
- Ну и чего ты хипишуешь? - полюбопытствовал я, гася окурок в пепельнице «акуле». - Никаких твердых доказательств, что Барон говорил именно обо мне и тем более что это как-то нам угрожает, не просматривается. Как вижу, ты иного мнения?
- Конечно! Каждая собака в городе в курсе, что ты обожаешь разные афоризмы в базар вставлять к месту и не к месту.
- Ну-ну, браток, полегче на поворотах! - Я даже слегка оскорбился. - У меня запостоянку все к месту! И вообще: что позволено Юпитеру - то не позволено быку! Богу - Богово, а кесарю - кесарево, так сказать.
- И на что ты намекаешь, Монах? - обиженно заморгал пушистыми ресницами Цыпленок, скривив губы в перевернутый «рожками» вниз месяц. - По-твоему, я бык?
Мне сразу стало его жалко где-то в глубине души. Чтоб немного подбодрить верного телохранителя, я ткнул кулаком в его литое плечо и дружески подмигнул:
- Ладушки! Забудь! Здесь я и верно не в тему сморозил, искренне каюсь. Как догадываюсь, ты уверен, что Барон вызвал наемного убийцу по мою бедную душу? Так?
- Гарантия! - тряхнул рыжей шевелюрой Цыпа, снова приобретая свой обычный амбициозный вид.
Вот за это я его и люблю - не злопамятен соратник ни на децал и очень быстро оттаивает-отходит, не таит за душой камень-обиду, как большинство людишек. Впрочем, может, у него просто нет души. При его практически ежедневной костоломкой работе ничего удивительного.
- Ладушки, брат! Что конкретно предлагаешь?
- Необходимо, Евген, сделать какие-то срочные упреждающие шаги для страховки. К примеру - шлепнуть и Барона, и пермского гостя.
Я понимающе улыбнулся. Ну ясно, можно было даже и не спрашивать. У этого законченного бандита запостоянку только мокруха на уме. Кто о чем, а голый все о бане, как говорится.
- Скоропалительных - как в прямом, так и в переносном смысле - решений принимать не будем, - с тонким юмором отверг я задумку соратника. - Сперва выясним, кто почем. Кто есть ху то бишь. Тем более что сделать это для нас сущая пара пустяков.
Я поднял телефонную трубку и набрал домашний номер старшего оперуполномоченного Инина. Когда услышал в мембране знакомый глубокий голос, доносившийся словно с самого дна желудка, сразу взял быка за рога:
- Добрый вечер, майор! Это я. Вот какое дельце - пробей по ведомственным каналам, кому принадлежит данный телефонный номер в Перми. - Я взял блокнотный листок и продиктовал корявые Цыпины цифры. - Сможешь? Ладушки! Меня интересует некий Александр. Жду результата завтра не позднее десяти утра. Удачи!
Вернув трубку на положенное место, улыбнулся верному костолому:
- Это лишь первый из упреждающих шагов. Но будут и другие. У меня вчерне уже народился нехилый план. Поехали в клуб, навестим нашу ненаглядную красотку Мари!
Уже через два десятка минут мы входили в помпезно высокие кованые двери моего ночного заведения «У Мари».
Номинальная хозяйка, а точнее - главная и единственная стриптизерка клуба Мари находилась в своем кабинете-будуаре на втором этаже. Валялась, как обычно, в розовой шелковой пижаме на соблазнительно широкой софе и листала иллюстрированный журнальчик, рекламирующий последний писк моды: от парфюмерии и шмоток до автомобилей и роскошных особняков.
Года три назад я был ею по-настоящему и сильно увлечен. Даже, признаться, идиотская мысль о женитьбе народилась в мозгах и требовательно просилась на язык. Но я сумел удержать глупую идею при себе, вовремя разобравшись, что Мари точно такая же меркантильная сучка, как и все остальные представительницы прекрасного пола, встреченные мной на жизненном пути.
Приличные женские особи сохранились, наверно, только в глухих таежных деревнях Сибири. Но по своей воле отправляться туда в мои планы почему-то никогда не входило. В натуре. Ей-богу то бишь.
- Поторопись, детка. Скоро твой выход, а ты не готова, - мягко попенял я, устраиваясь на пуфике у софы. Цыпа по привычке тормознулся у двери, подперев мощным плечом косяк.
- Женечка, я парочку дней работать стриптиз не смогу, - жалобно глядя мне в глаза, сказала Мари. - Месячные у меня начались. Прости, что не предупредила.
- Ладно, раз такое дело, - великодушно кивнул я, закуривая «родопину». - Выходит, зря на тебя рассчитывал.
- Ну что ты, Женик! - Отбросив журнал в сторону, Мари села на софе; как капризная холеная кошечка. - Если господин Цепелев скромно выйдет за дверь, то я с радостью удовлетворю тебя оральным способом. Ты же всегда восхищался, как я классно минет исполняю!
- Да нет, ты не поняла. Речь совсем о другом, - усмехнулся я. - Просто хотел задействовать тебя в одном завтрашнем мероприятии. Впрочем, клиент, коли не дурак, тоже сможет по достоинству оценить твои милые оральные таланты. Короче, слушай сюда, малышка: подбери в клубе с дюжину девчонок из нашего контингента поинтересней и погрудастей. Самых крутобедрых - чтоб от их «станка» мужику глаз было не отвести. Усекла? Вместе с ними заявишься завтра к полудню в гостиницу «Центральная». Я тоже там нарисуюсь и покажу «объект», которого надо соблазнить. Думаю, хотя бы одна из клубных красоток сумеет взять его в оборот. Ну а если он импотент и не клюнет на приманку, ему же хуже... Ладно, нам пора обрываться. Ты все хорошо поняла?
- Ну конечно, Женечка! Обычное дело, - Мари капризно надула свои чуть припухлые губки бантиком. - Может, задержишься хоть на самую чуточку? Обещаю - останешься доволен...
- В другой раз, детка. Нужно еще одно дельце до утра провернуть. Удачи, милая зеленоглазка! Стань королевой завтра на моей шахматной доске! Очень на тебя с девочками рассчитываю!
- А сейчас давай гони в «Центральную». Нажмем слегка на управляющего, - сказал я, когда мы устроились в «мерсе» - Цыпа за рулем, а я, как всегда, на заднем сиденье.
- Считаю, что надо ребят туда подтянуть, - угрюмо заявил телохранитель, включая зажигание.
- Зачем? - не врубился я.
- Для полной гарантии твоей личной безопасности.
- Но ведь ты же со мной!
- Этого мало. У «Центральной» серьезная «крыша» - армянская группировка. Без надежной страховки соваться туда - себе дороже, Евген!
- Ерунда! - отмахнулся я. - Мы ведь не доить управляющего едем, а лишь побеседовать по душам. Не дуй на воду, браток. Поехали!
- Как знаешь, Евген, я тебя конкретно предупредил. У меня даже запасной обоймы нынче с собой нет. Поимей в виду.
- Что имею, то и введу! - плосковато сострил я, чтоб немного приободрить слишком уж нервного соратника. - Погоняй лошадей давай, перестраховщик!
Цыпа явно хотел еще что-то сказать, но передумал и тяжело вздохнул, смиряясь с неизбежностью. «Мерс» рывком снялся с прикола на автостоянке и вылетел на трассу, вливаясь в общий поток.
Нужное мне четырехэтажное произведение гостиничного искусства располагалось недалече - всего в нескольких кварталах от клуба.
У двойных стеклянных дверей гранитным монументом стоял солидный швейцар с чисто военной выправкой. Небось какой-нибудь бывший полковник-строевик, досрочно уволившийся из армии в запас из-за хронической невыплаты денежного довольствия. Да, натворили дел в матушке-России горбачевско-ельцинские реформы не слабее татаро-монгольского нашествия.
Углядев, что мы прибыли на «Мерседесе», швейцар угодливо склонился в поклоне, предупредительно открывая перед нами двери. Быстро же гордость нации - защитники Отечества то бишь - превращаются в холуев. Впрочем, у них есть смягчающее обстоятельство: голод не тетка.
Пришлось по доброте душевной сунуть в верхний нагрудный карман швейцарской ливреи денежную купюру «на чай».
В обширном холле гостиницы никого, кроме портье, за стойкой не наблюдалось. Непростительная беспечность в наше суровое время. Охрана здесь явно на весьма низком уровне, а глупый Цыпленок пытался лепетать мне о какой-то опасности, кретин.
Портье выглядел совсем не внушительно - худосочный плюгавый тип с полусонными рыбьими глазами навыкате. Отлично зная, как находить общий язык с такого рода никчемными людишками, я сразу выложил перед ним двадцатидолларовую бумажку. Убедившись, что он ее разглядел, я прикрыл баксы ладонью:
- Кто из руководства гостиницы сейчас на месте?
- Фельдман Борис Николаевич, первый заместитель генерального директора.
- Как к нему пройти? - спросил я, подумав с легким сарказмом: до чего всё же наши евреи навострились под русских грамотно канать - и имя и отчество почти у всех российских иудеев славянские. Такие вот пройдошистые прохиндеи.
- А вы по какому вопросу, господа? - Портье вежливо, но пытливо уставился мне в глаза.
- По личному, милейший, по сугубо личному! - усмехнулся я и придвинул к собеседнику зеленую купюру. - Так как найти уважаемого Бориса Николаевича?
Плюгавый цербер задумчиво поглядел на двадцатку:
- По личным вопросам господин Фельдман принимает с десяти до одиннадцати. Приходите завтра.
- Но ведь сейчас всего лишь половина одиннадцатого! - подал голос нахально-находчивый Цыпа, сунув свой пудовый кулак с часами на запястье под нос портье. - Сами гляньте!
- Правильно, - спокойно согласился тот, почему-то даже не отстранившись от мощного Цыпиного «аргумента». - Но пол-одиннадцатого ночи, а не дня.
- Не будьте таким заплесневелым зашоренным формалистом. Это, между прочим, давно не модно! - Я мило улыбнулся и положил на первую купюру вторую, но уже повыше достоинством - полусотню.
Портье наконец-то перестал кочевряжиться и, смахнув баксы со стойки себе на стол, констатировал, скромно потупя взор:
- Вы очень убедительны, господа. Бориса Николаевича найдете на втором этаже в комнате под номером двадцать два.
Поднявшись по широкой лестнице с ковровым покрытием на нужный этаж, мы быстро отыскали номер хитромудрого русского еврея.
Дверь оказалась не запертой. Комната была ярко освещена. Горели не только хрустальная люстра под потолком, но и три настенных бра. Прямо праздничная иллюминация нас встречала. Я посчитал это за хорошее предзнаменование.
Господин Фельдман выглядел точно так, как я себе и представлял: излишне полноватый, с заметной проседью в рыжих волосах, с лоснящимся, гладко выбритым лицом и ушами «пельменями». В добротном твидовом костюме и розовой рубашке без галстука. Он вальяжно сидел в одном из кресел, окружавших круглый стеклянный стол, и весело блестел на нас своими агатовыми глазами.
- Проходите, господа, не стесняйтесь! - полуулыбнулся Борис Николаевич, совсем не удивившись неожиданному вторжению. - Что за проблемы привели вас ко мне в столь неурочный час? Присаживайтесь, Евгений Михайлович, вместе со своим спутником и чувствуйте себя как дома.
- Вы меня знаете? - слегка опешил я.
- Разумеется! - ухмыльнулся хозяин гостиничного номера. - Кто же не знает владельца стриптиз-клуба «У Мари» и отеля «Кент»? Даже наш портье помнит вас в лицо! Вы в городе личность очень известная, господин Монах, не надо скромничать!
- В натуре? - Я даже немного расстроился, но сделал вид, что весьма доволен личной популярностью. - В таком случае, мы легче поймем друг друга и, уверен, сможем договориться.
Я уселся в кресло напротив Фельдмана, Цыпа последовал моему примеру.
- Очень интересно! - без всякого энтузиазма отозвался Борис Николаевич, прищурившись. - Даже архиинтересно! И о чем же, дорогой Евгений Михайлович, вы желаете договориться? Надеюсь, не о том, чтоб стать куратором нашей гостиницы? Хочу сразу поставить вас в известность, что этот финт не пройдет. Вы, безусловно, человек с серьезной репутацией, но и мы не лыком шиты, господин Монах!
«Вот морда иудейская! - в сердцах подумал я, сдерживая сильное раздражение, рвавшееся наружу. - Далась ему моя кликуха!»
Одарив собеседника своей коронной доброжелательной улыбкой, вложил в голос самые убедительные ноты:
- Борис Николаевич, вы совершенно напрасно так нервничать изволите. Никто рэкетировать вас, любезный, не собирается, уж поверьте слову серьезного - как сами утверждаете - человека.
С лица Фельдмана заметно спало мускульное напряжение, взгляд из пристально-настороженного стал просто внимательным, только что прямая спина снова расслабленно вернулась в мягкие объятия кресла. Он даже задумчиво покосился на компактный холодильник-бар в углу комнаты, видно, гостеприимно желая предложить нам выпить. Но почему-то передумал, козел.
- Так о каком предмете вы хотели со мной потолковать, уважаемый Евгений Михайлович? - уже совсем иными словами и другим тоном переспросил заместитель гендиректора.
- Сущий пустяк, Борис Николаевич! - заверил я, для пущей убедительности подняв ладони вверх. - Яйца выеденного не стоит, в натуре!
- Очень интересно, - вяло отозвался Фельдман. - А можно как-то конкретизировать?
- Пожалуйста! Ваше заведение славится в городе чисто пуританскими нравами - даже в ресторацию девушку без сопровождающего спутника не пускают. Ну это не мое, в общем-то, дело. В чужой монастырь со своим уставом не лезут. Претензий никаких не имею, но просьбочка одна-единственная есть в наличии.
- Любопытно, - Фельдман подозрительно уставился в мое честное лицо. - И какая же именно?
- Прошу разрешить завтра приход на территорию гостиницы нескольких наших девчат. Для меня это жизненно важно, а вам никаких особых хлопот, уверяю, они не доставят. Будут вести себя натуральными пай-девочками. Я даже готов заплатить наличными за такую маленькую, но дружескую услугу. Подумайте - вы же деловой человек!
- Для какой цели это нужно? - сухо поинтересовался Фельдман, закаменев лицом. Тоже мне, сфинкс задрипанный на Урале нашелся!
Сдерживая усмешку, я, ни секунды не колеблясь, честно и открыто пояснил:
- Для личной, Борис Николаевич, для сугубо личной! Большего, к великому сожалению, сказать не вправе. Уж простите великодушно.
- Ну что ж. Ваше законное право не вдаваться в мотивы и подробности. Но в таком случае я вынужден внести полную ясность по существу: ваше предложение совершенно неприемлемо! - отрезал заместитель гендиректора. - И не из-за моего к вам какого-то предубеждения, а просто потому, что такие вопросы единолично я не решаю, - явно передразнивая, он язвительно добавил: - Уж простите великодушно, любезный Евгений Михайлович, но ваш «сущий пустяк» не в моей компетенции. Уж поверьте слову делового - как вы сами утверждаете - человека.
Я было собрался откровенно и без лишней интеллигентной дипломатии высказать наглому старому еврею все, что о нем думаю, но вовремя сдержался, уловив какое-то подозрительное движение за спиной.
Быстро оглянувшись, убедился, что милая интуитивная осторожность и на этот раз меня не подвела. Хипишевать в данной ситуации было бы бесполезно и даже глупо-смешно. Да и опасно, по ходу.
В комнату вошла, по-кошачьи неслышно ступая в своих темных кроссовках «Рибок» целая группа, состоящая из четырех молодых людей в одинаковых серых костюмах. Кроме «прикида», четверка имела еще две внешне их роднящие отличительные черты - все ребята были черноволосы и атлетически сложены.
Цыпа, не растерявшись, тут же сунул в рот сигарету и, будто в поисках зажигалки, зашарил по карманам, расстегнув между делом куртку, чтоб освободить руке доступ к верному крупнокалиберному «стечкину» под мышкой. Молодец, ничего не скажешь. Школа Монаха.
К сожалению, лично мне расстегиваться не было никакого смысла: нынче я совершенно случайно оставил шпалер дома, в чем сейчас остро раскаивался. Никогда не стоит беспечно забывать, что вечный закон подлости не дремлет и только и ждет подходящего момента, дабы посильней подгадить человеку.
К счастью, трудная ситуация не успела перерасти в необратимо-фатальную.
Дверь снова раскрылась, впуская Тенгиза - одного из тех немногих армян, которых я имел сомнительную честь знать. У меня прямо гора с плеч свалилась.
- Монах? - не смог скрыть искреннего удивления мой черноволосый знакомец. - Что ты тут делаешь?
- Да вот шел мимо, дай, думаю, навещу хорошего человека, - усмехнулся я. - Как твой дядя Армен поживает? Здоров и бодр, несмотря на свой преклонный возраст?
- Дядя в полном порядке, - не захотел вдаваться в семейные подробности племянник, недовольно встопорщив усики над верхней губой. Не оглядываясь, махнул рукой своим подручным - свободны, мол.
Четыре живых зубодробительных механизма покинули комнату так же быстро и бесшумно, как и проникли в нее.
- А мне передали, что «синие» внаглую наезжают на заведение! - откровенно признался-посетовал Тенгиз, присаживаясь к нашему круглому стеклянному столу. - Кретины! Так каким ветром, Монах? И что тебе надо от Бориса? Говори прямо, как мужчина мужчине.
Я повторил давешнюю личную просьбочку насчет завтрашнего присутствия в гостинице нескольких моих девочек.
- Обещаешь, что клиентов они клеить здесь не будут? - уточнил дотошный Тенгиз.
- Ручаюсь! Разве что одного...
- Ясно. Незаметно берешь какого-то кадра под плотный колпак? - ухмыльнулся достойный сын армянского народа. - Хотя это меня не колышет. Главное, чтоб вреда заведению не было.
- Об этом можешь не беспокоиться, - заверил я. - Все будет культурно-интеллигентно. Ты ж меня знаешь!
- В том-то и дело, - с явным сомнением поглядел в мои честные глаза племянник Армена. - Ну да ладно, рискну. Обеспечу нескольким твоим проституткам беспрепятственный проход. Кстати, несколько - это сколько?
- Не более чертовой дюжины, - скромно отозвался я.
- Ого! Узнаю размах. Хорошо! Сделаю, раз уж пообещал. Больше просьб нет?
Я махом просек прозрачный намек и стал прощаться. Фельдману руку пожимать не счел нужным, глядя на его хмурую, недовольную морду. Заместитель гендиректора, злорадно ожидавший совсем иного финала переговоров, был явно разочарован. Козел - нечего добавить.
Когда мы с Цыпой выходили из гостиницы, я, дружески улыбаясь, подмигнул съежившемуся за стойкой портье:
- Что, землячок, одновременно на два фронта умудряешься работать? Очень чревато это для здоровья, между прочим. Как родного предупреждаю. Ладно, живи. Пока.
- Куда едем? Домой? - спросил Цыпа, с пол-оборота заводя наш мощный «мерс».
- Само собой! - зевнул я, культурно прикрыв пасть ладонью. - Завтра тяжелый день. Необходимо хорошенько выспаться.
Но наивная лучезарная надежда в скором времени блаженно уронить голову на пуховую подушку не оправдалась: вечный закон подлости.
Подъезжая к моему дому, Цыпа вдруг весь напрягся и резко сбавил скорость до черепашьей, положив «стечкин» себе на колени. Я сразу понял, что так обеспокоило телохранителя. У моего подъезда стоял «жигуль» с зажженными габаритными фарами и работающим мотором, но с поразительно темным салоном. Машина явно незнакомая - «серебряного» цвета. Впрочем, неровный лунный свет мог превратить в «серебро» любую светлую тачку.
Я присмотрелся к номерным знакам и облегченно откинулся на сиденье. Цыпа уже передергивал затвор своего «АПСа», но я остановил его суетливые приготовления:
- Все путем, брат. Это колеса нашего опера Инина.
Наглядно подтверждая мои слова, хлопнула дверца «Жигулей» и к застывшему «мерсу» бодренько зашагал майор, одетый в гражданский «прикид».
- Ладушки! Отдыхай, Цыпленок. Жду тебя утром к десяти. Счастливо!
Я тоже покинул машину и пошел навстречу представителю легавого племени.
- До утра ждать не рискнул. Слишком горячая информация, - отвечая на мой немой вопрос, объяснил свой поздний визит опер. - Поднимемся к тебе?
- Давай.
Когда мы заняли привычные места в гостиной у камин-бара, Инин как-то странно поглядел мне в глаза.
- Сначала поделись, Евгений, что за каша заваривается? Откуда у тебя взялся тот пермский телефонный номер?
Темнить особого резона я не видел и рассказал майору весь расклад, не уточняя, правда, из-за чего у нас возникли трения с Бароном.
- Теперь все стало на свои места, - задумчиво протянул опер, грея в лапах уже вторую стопку с «Наполеоном». - Насчет данного номерка есть весьма интересные новости...
- Хорошие? - полюбопытствовал я, невольно настораживаясь.
- Как сказать... Решай сам. - Инин выудил из внутреннего кармана пиджака ксерокопированный бумажный лист. - Вот, полюбуйся, Монах! Знакомая личность?
С листка на меня смотрела фотокопия обритого наголо мужика средних лет. Довольно специфическое фото - выполнено и анфас, и в профиль. Должно быть, в следственном изоляторе. Почему-то я с первого взгляда почувствовал к данному представителю «спецконтингента» смутную неприязнь.
- Что за тип?
- Это Александр Григорьев по кличке Григорий. Несмотря на свои тридцать пять лет, уже успел попасть в категорию особо опасных рецидивистов. Причем отрабатывается исключительно «по-мокрому». Давно должны были к стенке прислонить, но хитер, волчара, - доказать его причастность к умышленным убийствам органам никогда не удавалось. Два раза отсидел за «неосторожное» убийство и один раз за «превышение пределов необходимой обороны» со смертельным исходом. Хотя всем ясно, что это были заказные мокрухи. Отличные у Григория адвокаты, надо признать.
- Ну и зачем ты мне этого профи показал? - полюбопытствовал я, с невольным уважением снова взглянув на двойное фото коллеги.
- Не догадался еще? - ухмыльнулся опер, по-хозяйски наливая себе полную рюмку любимого марочного коньяка из бара. - Это ему, голубчику, позвонил Барон, срочно вызвав в Екатеринбург для работы. Для какой именно - сам должен понимать, Монах.
- Это на поверхности, майор. Барон надумал кого-то «заказать». Впрочем, кажется, я знаю, за чью голову Барон, сука, приз назначил...
- Я тоже догадываюсь, - опер мелкими смакующими глоточками опорожнил рюмку, не сводя с меня внимательно-цепкого взгляда своих прищуренных глаз. - Но кто предупрежден, тот вооружен. Уверен, что и с этим кадром ты благополучно справишься. Кончай его прямо в аэропорту - и вся недолга.
- Мысль дельная! - кивнул я, доставая из бара вторую рюмку. - Обмозгую на досуге. Время у меня еще есть в наличии.
- Не так уж его и много! - напомнил старший оперуполномоченный, наполняя наши рюмки. - Григорий уже сегодня днем прилетает, как ты сказал. Так что активней шевели извилинами, Монах, пока не поздно и есть чем шевелить.
Мы дружно выпили за упокой души Григория и стали прощаться.
- Фотографию я обратно заберу от греха, - опер аккуратно сложил ментовскую ксерокопию вчетверо и сунул к себе в бумажник. - Думаю, ты отлично запомнил объект и ни с кем не перепутаешь, когда возьмешь цель в прорезь прицела. Удачи!
- Тебе того же и по тому же месту! - по привычке съюморил я, хотя настроение было паршивое и шутить совершенно не хотелось.
Когда остался один, некоторое время еще интимно пообщался с початой бутылкой, а затем занялся любимым привычным делом - нежно обихаживать своего самого надежного подручного - длинноствольный малокалиберный пистолет системы Марголина. Старательно смазал машинным маслом пусковой механизм и ствол, почистил от пороховой гари цилиндрик глушителя, заменив в нем обгоревшие войлочные прокладки, на новые. Милый «братишка» благодарно-ласково прижимался к ладони рифлеными «щечками» рукоятки и матово блестел воронением, выказывая полную готовность хоть сей момент радостно приступить к выполнению своих смертельных для кого-то обязанностей.
- Чуток помайся без своей любимой работы, - улыбнулся я, укладывая безотказный пистолет обратно в тайник под валиком дивана. - Но очень скоро ты сможешь на деле доказать свою преданность. Железно обещаю, братишка!
Как всегда, общение с моим главным огнестрельным «аргументом» мигом привело в прекрасное расположение духа, вселив твердую уверенность в благополучном исходе и этой намечавшейся разборки с профессиональным ликвидатором, и с Бароном, не только нагло сократившим личные доходы моей организации, но и пожелавшим сократить даже мой жизненный путь. Банальная история - во всем виновата неуемная тупая алчность, свойственная примитивным человеческим личностям, к коим, несомненно, принадлежит и негодяй Барон.
2
И фраеру понятно, что манера зажигать спичку для личной сигареты преотлично характеризует человека.
Но данный индивид чиркнул в свою сторону, что говорило о замкнутости и даже рискованно-глупой натуре и плохо вязалось с полученной оперативной информацией, правда - что это матерый наемник-профи, прибывший из Перми для ликвидации моей скромной особы.
Я подал знак ребятам, чтоб не светились раньше времени, и позволил рыжему Григорию благополучно взять такси и спокойно отчалить из аэропорта с полным сохранением всех жизненных функций его долговязого организма.
Маршрут гостя Екатеринбурга был мне заранее известен, и поэтому я совершенно не опасался потерять его машину в интенсивном потоке городского транспорта.
Наш «мерс» и «волжанка» держались на почтительном расстоянии от такси, не желая привлечь к себе ненужное внимание залетного киллера. Хоть он и зажигает спичку чисто по-идиотски, но навряд ли на самом деле идиот - раз так грамотно уходит от ответственности за свои многочисленные мокрые художества. Вполне может сейчас по-умному страховаться в зеркальце заднего обзора.
Как я и преполагал, такси остановилось у гостиницы «Центральная», высаживая единственного пассажира. Григорий, не глядя по сторонам, сразу скрылся за высокими парадными дверями отеля. Я скорым шагом последовал за ним, оставив Цыпу с четырьмя мальчиками прохлаждаться пока в машинах. По моей задумке, они должны были вступить в дело лишь в крайнем случае.
Я успел вовремя - господин Григорьев как раз предъявлял паспорт портье, заявляя, что имеет броню на одноместный номер «люкс». Сверившись с книгой регистрации постояльцев, служащий гостиницы без лишних слов выдал приезжему ключ, на круглом брелоке которого была отчетливо проставлена черной краской цифра 15. Ну что ж, можно с удовлетворением констатировать, что один небольшой вопрос - номер «люкса» Григория - благополучно и скоро разрешился.
В холле «Центральной» царило маленькое женское столпотворение. Как я визуально определил, практически все представительницы прекрасного пола принадлежали к специфическому контингенту нашего ночного стриптиз-клуба «У Мари». Сама Мари также находилась здесь - сидя в кресле, сосредоточенно-внимательно листала какой-то глянцевый журнал, бросая на меня короткие взгляды своими бесподобными изумрудными глазками.
Так как Григорий уже топал по широкой лестнице на второй этаж, я без опаски подошел к Мари и уселся в соседнее кресло из казенного дерматина.
- Обратила внимание на долговязого рыжего типа в замшевой куртке? Сейчас он поднимется в свой пятнадцатый номер.
- Естественно, обратила, Женечка. Ты так на него кровожадно смотрел, будто живьем проглотить собрался. Вместе с курткой, причем! - ответила нахальная девчонка, мило мне улыбаясь.
- Вот и отлично! - не стал я глупо сердиться на колкую фамильярность подруги дней моих суровых. - Зовут его Александр Григорьев. Весьма опасный кадр, учти.
- Все твои друзья и знакомые обычно очень опасные люди, - не в бровь, а в глаз заметила беспечная Мари. - Это меня ни капельки не волнует, давно уже привыкла, Женик. Я вот только одного не пойму - чего ты на самом деле хочешь? Чтоб я ублаготворила все его интимно-похотливые причуды и выведала какой-то важный секрет?
- Мне секреты господина Григорьева без особой надобности. Уже их знаю в общих чертах. Все значительно проще, детка. - Я вынул из внутреннего кармана кожанки стеклянный пузырек с мутноватой жидкостью. - Вот возьми. Это лошадиная доза этаминала натрия. Нужно, чтоб наша девочка, которую подцепит постоялец пятнадцатого номера, ухитрилась как-нибудь подмешать снотворное ему в питье. Всего-то и делов, как говорится.
- Ну, это я и одна запросто могу устроить. Совсем ни к чему столько наших девушек в данное предприятие посвящать, - заявила Мари, чрезвычайно меня удивив. Я только не просек, что конкретно поразило меня больше всего - то ли ее неслыханная самонадеянность, то ли предусмотрительная осторожность.
- Ты уверена? - Я даже не счел нужным скрывать ноту сильного сомнения в голосе.
- Ну конечно, Женик. Я тут успела переговорить с господином Тенгизом, начальником службы безопасности гостиницы. Он твердо пообещал предоставить мне при надобности униформу горничной или официантки. Григорьев твой наверняка ведь обедать будет - либо спустится в ресторан, либо закажет обед в номер. И в том и в другом случае я его обслужу лично. Так что без всяких хлопот снотворное попадет по назначению.
- Почему Тенгиз вдруг так расщедрился? - подозрительно прищурился я, ощутив неожиданный укол ревности в глубине души. - По ходу, ты ему подвернула, да? Или ублажила иным способом?..
- Не будь таким любопытным, Женечка! - слегка смутилась моя пассия, очень мило порозовев щечками. - Тебе это совершенно не идет, ты же интеллигентный человек!
- Ладушки, - как-то враз остыл я. - Дело превыше всего. Благодарю за полезную инициативу. Отпускай своих девчонок восвояси и действуй сама. Убежден - справишься в лучшем виде. Когда объект благополучно вырубится, позвонишь мне на фатеру. Удачи, малышка! Ни пуха тебе, ни пера!..
- Иди к черту, Женечка!
Базарить больше ни о чем не хотелось. Признаться, у меня децал испортилось настроение от сознания того прискорбно-очевидного факта, что вариант Мари оказался значительно качественнее моего собственного. Ну да ладно. Женщины всегда были горазды на разного рода военные хитрости. Это у них в крови, по ходу. А на природу сердиться вообще никакого смысла нет. Совсем беспонтово то бишь.
Когда мы с Цыпой приехали на мою квартиру, я уже почти успокоился. Да и рюмашка хорошо выдержанного марочного коньяка сыграла свою обычную благотворную роль.
Ребят из «волжанки» приглашать к себе не счел нужным. Я редко зову к себе в квартиру подозрительные личности с явно протокольными рожами.
- Кстати, Цыпа, морды у твоих мальчиков малознакомые какие-то. Ты где их откопал? Они надежны?
- Вполне. Самые головасто-мозговитые из наших ребятишек. И отпетые - пробы ставить негде! - похвастался телохранитель, закуривая свой ядовитый «Кэмел». - За приличные бабки без лишнего разговора пришьют любого. Даже друг дружку.
- Ничего не скажешь - ценные кадры! - язвительно заметил я. - Таким мальчонкам палец в рот и на минуту положить нельзя!
- Не переживай зря, Евген! - ухмыльнулся Цыпа, блестя небесно-чистыми глазами младенца. - С ребятами все ништяк. Неприятных «головняков» от них не жди. Гарантия!
- Ладно. В данном случае тебе видней, - согласился я, обеими руками отмахиваясь от перистых облаков вонючего сигаретного дыма. - Хватить отравлять мои личные апартаменты! Давай лучше в нардишки сразимся, пока суд да дело!
Все мысли в моей голове крутились вокруг Мари с Григорием, и это тут же пагубно сказалось на игровых способностях. Партию я продул с треском. Хорошо хоть, что без унизительных «марса» и «кекса». Нарды требуют к себе уважения и сосредоточенности, ничего не попишешь.
Цыпленок был на вершине блаженства, в полном восторге от выигрыша. Радовался как пацан-малолетка, в натуре. Оно и понятно - на сотню партий со мной удача выпадает ему не чаще пятнадцати раз.
Начатую вторую партию явно ожидала неприглядная участь первой, но мое самолюбие очень вовремя спасла мелодичная трель ожившего телефона. Звонила крошка Мари, сообщившая, что все в полном порядке. Велев ей ждать нас на автостоянке у гостиницы, я повесил трубку.
- Надо ехать, - сообщил я разочарованному Цыпе, с удовлетворением захлопывая доску с нардами. Встав с кресла и подойдя к дивану, высказал мысль вслух: - Ну вот, братишка, пора просыпаться и приниматься за работу!
- Я не сплю. И к работе завсегда готов, - недовольно отозвался соратник.
- Это я не к тебе обращаюсь, - усмехнулся я, вынимая из-под валика дивана любимый длинноствольный шпалер с навинченным глушителем. - Вот он, мой верный десятизарядный «братишка» по прозвищу «марголин».
- Странный ты, Евген. С простой железякой огнестрельной разговариваешь чисто как с человеком. Между прочим, я со своим «стечкиным» никогда не базарю.
- И напрасно, Цыпленок! Когда-нибудь он всерьез обидится и отомстит осечкой в самый ответственный момент. Либо перекос патрона даст. Все предметы имеют душу и даже индивидуальный характер - наука этот факт уже точно доказала. Сам лично в одной брошюрке об этом удивительном феномене читал.
- В натуре? - изумился Цыпа, вытаскивая из наплечной кобуры тяжелый двадцатизарядный «стечкин» и глядя на него как баран на новые ворота. - Ну тогда я буду звать его «братан», чтоб у нас с тобой одинаково не получилось. Ты уж прости меня «братан», я ж не в курсях последних научных открытий. Клянусь: уважаю тебя не меньше, чем Евген своего «братишку»!
- Ладно, кончай с простой железкой огнестрельной в нежной любви объясняться! - рассмеялся я. - Рвать когти пора. Мари уже заждалась, поди.
Когда подъехали к атостоянке у «Центральной», я сразу засек Мари на тротуаре. К ней приставал какой-то полупьяный бугай, явно принимавший нашу элитную стриптизерку за обыкновенную уличную шлюху.
Мари отворачивалась от настырного верзилы, но с места уйти не решалась. Ответственно-дисциплинированная девочка, ничего не скажешь.
Махнув ребятам, чтоб оставались в «Волге», мы с Цыпой подошли к Мари.
- Полиция нравов! - представился я, козырнув, хотя на мне не было никакого головного убора. - Что здесь происходит, сударыня?
- Вот этот тип пытается насильно склонить меня к половому акту. Сто долларов сулит, морда пьяная! - не растерялась Мари, указуя праведным перстом в эту самую морду.
- Как мыслишь, сержант? - повернулся я к Цыпе. - Может, гражданина в отделение доставить за грубое нарушение общественного порядка? Пусть немного охолонет у нас в клетке.
Как я и предполагал, верзила моментально растворился в пространстве, не дожидаясь решения своей участи. Словно корова языком слизнула.
- Как наш подопечный? - улыбнулся я Мари, потрепав ее по нежной щечке.
- Все нормально. Господин Григорьев заказал обед в номер. Я ему его доставила. Весь пузырек в чай вылила. Клиент дрыхнет без задних ног, вот ключ.
- Молодец! Возвращайся в клуб, вечерком увидимся. Кстати, как твои месячные?
- Уже в норме, - слегка засмущалась стриптизерка. - Закончились практически.
- Тем более увидимся! - пообещал я и, не удержавшись, шлепнул Мари по ее главной, выпирающей из джинсов, достопримечательности. - Ступай с Богом, детка. Дальше уже сугубо наше дело.
За стойкой в холле гостиницы, успев смениться, восседал другой портье - вчерашний плюгавый тип. Узрев нас, он весь как-то съежился и даже не решился поинтересоваться, куда и к кому мы направляемся. Не зря я его давеча чуток припугнул, выходит. Так что поднялись на второй этаж к пятнадцатому номеру мы без сучка и задоринки. Без всяких ненужных помех то бишь.
Одноместный «люкс» выглядел довольно непрезентабельно: потертый зеленый ковер с пятнами пролитого когда-то вина, широкая деревянная кровать со спинками, безбожно устаревший телевизор «Рекорд», полуторакамерный холодильник в углу и два кресла с журнальным столиком. Да уж, весьма задрипанный сервис в некоторых отечественных отелях. Даже за державу обидно.
В одном из кресел сидел, безвольно свесив голову набок, Григорий, а на столике перед ним остывала нехитрая трапеза, состоящая из говяжьей поджарки, чая и тостов с маслом. Непьющий, видно, киллер попался - большая редкость в нашей нервной профессии.
- Цыпа, цепляй чашку вместе с чайником и хорошенько прополоскай их в душевой комнате. Перчатки не забудь надеть, - велел я, подходя к клиенту. Приподняв теплое веко спящего, убедился по закатившимся зрачкам, что он находится в глубокой отключке и не очнется как минимум еще добрых пару часиков.
Натянув на руки прихваченные из «бардачка» «мерса» тонкие лайковые перчатки, принялся за доскональный шмон. Сперва проверил кровать - лично я, к примеру, когда снимаю номер в гостинице, обычно кладу пистолет под подушку или матрац. Привычка такая. Но пермский наемник имел, видно, совсем другие привычки.
Затем настала очередь холодильника, стенного шкафа и телевизора. Но ничего интересного не нашел, что сильно меня разочаровало где-то в глубине души.
Багажа у господина Григорьева не было - на сей любопытный факт я обратил внимание еще в аэропорту.
Из душевой вышел Цыпа и доложил о том, что, кроме засохшего куска хозяйственного мыла, больше там ничего не обнаружено.
Оставался необысканным лишь сам Григорий. Но не волок же он оружие на себе - через электромагнитный контроль в аэропорту ни за что не проскочил бы. Рубль за сто, как говорит Цыпа. После целой серии угонов самолетов и разных террористических актов сейчас там весьма ответственно-строго к мерам безопасности относятся.
Прикасаться к собственному потенциальному убийце почему-то совсем не хотелось, и я поручил шмон спящего тела Цыпе. Хотя по натуре я и не брезглив.
Уже через секунду-другую обыск дал неожиданный позитивный результат.
Отодвинув в сторону чайник, мой подручный торжественно выложил на столик пистолет Макарова, бумажник из тисненой свиной кожи, пачку сигарет «Кент» с коробком спичек и несколько жевательных резинок «Дирол».
- Это все? А где же глушитель? - слегка удивился я.
- Клиент чист, больше у него ничего нет, - опроверг мое подозрение в халатном обыске Цыпа.
- Выходит, он через носовой платок палит?
- Навряд ли. Носовой платок при нем тоже отсутствует. - Цыпленок задумчиво выпятил нижнюю губу. - А знаешь, Евген, возможно, Григорий стреляет всего один раз. И пользуется самодельным одноразовым глушаком - пустой консервной банкой. И дешево и сердито, как ты любишь выражаться.
- Похоже на то, - чуток поразмыслив, согласился я. - Но как ему удалось шпалер через два аэровокзала пронести?
Впрочем, «ларчик просто открывался» - в бумажнике, кроме пачки российских дензнаков и паспорта, лежало еще удостоверение личности в темно-синей твердой обложке с изображением какого-то хищного зверя на титуле. Из «корочек» явствовало, что господин Григорьев числится президентом охранного бюро «Багира» и имеет вполне законное право на ношение табельного пистолета системы Макарова. Сравнив заводской номер на оружии с номером на удостоверении, убедился в полной их идентичности.
- Ну и фунт изюма! Натуральный дурдом! - не сумел я сдержать праведного возмущения. - Куда только смотрели органы внутренних дел Перми, выдавая разрешение на оружие судимому за убийства?!
- Они смотрели на крупную взятку, что он притаранил им в зубах! - ухмыльнулся Цыпа. Мысленно я с ним тут же согласился - иного правдоподобного объяснения этому невероятному факту просто быть не могло.
- Может, Евген, тут прямо его и кончим? - высказал ценное рацпредложение телохранитель. - Из его же шпалера. Стопроцентным самоубийством выглядеть будет. Чего с гадом канителиться?
- Не пори горячку, браток, - забраковал я неплохую, в общем-то, мысль соратника. - Во-первых, не стоит Тенгизу неприятность доставлять, а во-вторых, у нашего опера день рождения не за горами. Надо приличный презентик ему подбанчить, как и пристало культурным людям. Ладушки! Идея уже созрела, пора за настоящее дело приниматься. Уходим!
Прихватив со стола табельное оружие коллеги, я пошел к двери. Цыпа, разочарованно потоптавшись чуток у тела почему-то все еще живого врага, тяжко вздохнул и неохотно последовал за мною.
Заперев номер на ключ, мы спустились на первый этаж в холл. Портье все так же делал вид, что в упор нас не видит. Но я не стал выговаривать ему за наглую неучтивость - в настоящий момент его «слепота» была нам в тему. На руку то бишь.
Оказавшись на автостоянке, направился к «Волге» с ребятами. Те дисциплинированно вышли мне навстречу, покинув свои насиженные места.
- Все при козырях? - спросил я, с неподдельным интересом разглядывая четыре явно побитые жизнью рожи наемников. Практически у всех имелись на «фото» следы шрамов и ранних морщин.
- Само собой, Евген! - ответил за ребят подошедший сзади Цыпа. - И глушители у каждого в наличии, как и положено нормальным людям.
- Ладушки! Сейчас нам предстоит непростое дельце: налет на берлогу Барона. Знаете такого?
- Конечно, Монах! - осклабился чернявенький водитель «волжанки». - Два дня за его фатерой пасли, как «шестерки» какие-то!
- Значит, так: ты, видать сразу, мужик бывалый и крутой, - доброжелательно подмигнул я водиле. - Войдешь в дом первым. Тем более что на цыгана немного смахиваешь. Позвонишь в дверь, и как только ее откроют, шмаляй на поражение всех подряд. Главная твоя задача - не дать захлопнуть двери, а то мы с нею намаемся. Сильно не переживай, подмога подскочит моментально. Справишься, братишка?
- Тогда тройной гонорар! - децал поразмыслив, откликнулся алчный «цыган». - Риск больно велик.
- Твоя правда! - кивнул я и, не удержавшись, усмехнулся. - Риск, ясно, весьма весомый - три к одному, что тебя ухлопать успеют. Но за гонорар, браток, не беспокойся, мы, как и положено, разделим его по-братски... Все! Рвем когти к Барону!
День уже давно перешагнул за свою половину. Солнце, отвисев положенный срок над Уралом, начинало потихоньку откидываться на запад.
Цыпа сосредоточенно крутил баранку, видно, думая о чем-то постороннем. Я решил вернуть его мысли из далекого далека - расслабляться перед серьезным делом хуже нет.
- Значит, так и не обнаружил канал поступления порошка к Барону?
- Нет, - сокрушенно вздохнул молодой соратник. - Наблюдение за домом ничего не дало. Ни одного курьера не засекли. По ходу, Барон берет наркоту редко, но сразу очень крупными партиями. Месяц, а то и два следить пришлось бы. Столько времени, как понял, он нам дарить не намерен.
- Да уж, щедрым Барона никак не назовешь. Умным, кстати, тоже. А про нашего Химика ничего не слыхать?
- Полная тишина. Думаю, на поверхности земли его уже нету.
Не доезжая до намеченной цели шесть-семь кварталов, Цыпа свернул на обочину дороги:
- Наш «мерс» слишком заметен. Дальше предлагаю прогуляться пешком. Тебе это сильно полезно, Евген, ты ж на воздухе почти не бываешь.
- Дельно! - оценил я. - Светиться у фатеры Барона нам не в цвет. Да и разомнемся немного. А кстати, «Волга» у ребят, надеюсь, не своя? Угнана?
- Не волнуйся по пустякам, Евген, все продумано заранее. Палева не будет. Гарантия!
Вечерняя прохлада приятно освежала лицо и деятельно проветривала мои прокуренные легкие. Мысленно я вынес ей искреннюю благодарность от имени своего организма.
Особняком дом Барона за глаза называли в насмешку, а в глаза - чтоб потрафить самолюбию хозяина. На такое гордое определение здание явно не тянуло. Оно было одноэтажным, но довольно объемным - комнат семь-восемь, и добротной кирпичной кладки. Официальным прикрытием для цыгана-мафиози являлась частная мастерская по изготовлению полиэтиленовых пакетов, принадлежавшая ему и занимавшая одну из комнат.
Пустая «Волга» стояла впритык к особняку. Обойдя ее, мы вошли в распахнутые настежь двери дома. Нас встретили едкий запах сгоревшего пороха и шофер «волжанки», радостно возбужденный и счастливый. Оно и понятно - просто невероятный фарт, что ему удалось остаться живым и невредимым. Я, признаться, даже глазам своим сначала не поверил.
- Глянь, Монах, какая здесь допотопно-хреновая охрана была! - оскалив в улыбке железную пасть, затараторил он, указывая пистолетом в угол прихожей.
Там, неестественно привалившись к стене, лежал бородатый цыган в красной рубахе. Впрочем, приглядевшись, я понял, что рубаха еще совсем недавно имела белый цвет; просто многочисленные кровоточащие пробоины в груди махом превратили ее в модно кумачовую. Рядом с бородачом валялась лупара - обрез охотничьего ружья.
- А ведь, в натуре, Барон скуп до омерзения, - подвел я итог личным наблюдениям. - При его-то крутых доходах мог бы, кажется, и поприличнее волыну собственному телохранителю подбанчить! А где он, кстати? Жив?
- В дальней комнате. Уже «в Сочи», - ответил наш боевой «первопроходец», продолжая любоваться «мокрым» делом рук своих. Своего автоматического «вальтера» - точнее.
- Дверку прикрой и оставайся здесь на шухере, - распорядился я, направляясь в глубь дома.
Бдительно-осторожный Цыпа, выдернув на всякий случай из наплечной кобуры «стечкин», решительно оттер меня плечом и пошел впереди.
Работы уже никакой не осталось, мне даже стало немного неловко перед верным «братишкой». Обижается небось в своей кожаной колыбельке у меня под мышкой. И, главное, имеет на то законное право. Еще бы - хозяин пообещал ему любимую огненную работенку-развлечение, а слово не сдержал, как фраер. Ладно, «братишка», слишком не переживай; в очень скором времени, ручаюсь, что-нибудь для тебя обязательно подвернется. Такой уж наш милый город Екатеринбург - без дела пистолеты здесь долго не залеживаются. Специфика Среднего Урала, ничего не попишешь. Не мы такие - жизнь такая.
В первых шести жилых комнатах никого не было, даже трупов. Это стопроцентно свидетельствовало о том, что налет оказался совершенно неожиданным для обитателей дома. Не подозревал я в пройдохе Бароне такой нахально-дуровой беспечности. Впрочем, о мертвых плохо отзываться - крупный грех.
В седьмой комнате-мастерской застал живописную картину: среди разбросанных упаковок с полиэтиленовыми пакетами застыли на полу в самых разных позах шесть человек «загорелой» цыганской наружности. Все они уже благополучно покинули этот жестокий грешный мир. В правом углу помещения, у длинного металлического стола, плотно заставленного ретортами, газовыми горелками, колбами, пробирками и еще целой кучей всяких неизвестных мне химических приборов, столпились Цыпины три головореза, живо что-то обсуждая.
Подойдя ближе, я увидел причину их «базара» - у стола на деревянном табурете сидел бледный, давно не бритый мужик с мутным пустым взглядом. От его левой ноги тянулась к ножке стола собачья цепочка, не позволявшая пленнику отойти в сторону более чем на полтора метра. С великим трудом я узнал в нем нашего пропавшего Химика.
- Теперь понятно, куда реактивы и оборудование из его фатеры подевались, - кивнул Цыпа на металлический стол. - И откуда вдруг у Барона чистый героин появился!
- Чего столпились? - повернулся я к бездельничаюшей троице. - Быстро принимайтесь за доскональный шмон. Здесь несколько килограммов товара должно где-то быть!
Ну, про килограммы я, конечно, загнул просто для понта, чтоб воодушевить ребятишек. На изготовление одного килограмма героина уходит не меньше двадцати килограммов опийного сырца. Ханки то бишь. Так что самое реальное - тут могло найтись не больше пятисот-тысячи граммов порошка. Но мальчики с арифметикой были явно не в ладах и азартно занялись обыском помещения.
- Химик, ты в состоянии соображать? - похлопал я по колючим щекам нашего похищенного кадра. Но безрезультатно: все тот же отсутствующий взгляд и прерывисто-хриплое дыхание. Всмотревшись в расширенные зрачки, я начал просекать причину такого состояния.
Подозрения мои полностью оправдались. Закатав рукава рубахи Химика, увидел то, что и ожидал - змеевидные кровоподтеки на внутренних сторонах локтей. Так называемые «дорожки смерти», оставляемые на венах шприцом.
- Барон сразу посадил Химика на иглу, - высказался догадливый Цыпа. - Чтоб подавить волю и окончательно подчинить себе.
- Точно, братишка, - кивнул я. - Он уже стопроцентный хроник. Неизлечим!..
Я закурил, задумчиво разглядывая еще совсем недавно весьма ценного члена нашей команды. Мне понадобилось некоторое время, чтоб переломить что-то в себе и принять единственно верное в данной ситуации решение.
Завернув окурок «родопины» в носовой платок, старательно смял его и сунул себе в карман. Улик от меня менты никогда не дождутся.
«Вот и пришел твой черед, братишка! - подумал я, невольно усмехнувшись. - Недолго прохлаждаться тебе довелось, в натуре!»
Трижды весело «кашлянув», пистолет с чувством выполненного долга впорхнул обратно в свою теплую кожаную «постельку» рядом с моим сердцем.
Химик тяжело свалился на пол, громко стукнувшись головой, бедолага. Но ему уже не могло быть больно, к счастью - три аккуратно-ювелирных пулевых отверстия во лбу навсегда освободили его от земных страданий и самой унизительной пакостной жизни - жизни хронического наркомана. А заодно освободили и меня - от постоянной угрозы «палева» организации из-за неуправляемого языка наркоши.
Так что все путем. Все к лучшему то бишь.
Предстояла еще одна не очень-то приятная, но необходимая работенка. Конечно, можно было бы сбагрить ее безотказному Цыпе, но не хотелось выглядеть в глазах подчиненных филоном и слюнтяем-чистоплюем. Поэтому скрепя сердце взялся за дело лично.
Передернув ствол «Макарова», стал методично обходить одного за другим - шесть поверженных среди коробок тел, наделяя каждого по одной пуле из шпалера господина Григорьева. Над последним трупом склонился в недоумении:
- А где же сам Барон, оглоеды?!!
- Он в смежной комнате, Монах, там его спальня, - равнодушно отозвался один из боевиков, продолжая вытряхивать из упаковки полиэтиленовые пакеты.
Мне уже опротивело палить в мертвецов, и я отдал «Макаров» Цыпе:
- Два патрона осталось. Действуй!
Молодой соратник почему-то слишком долго возился в почивальне старого цыгана. Наконец глухо бухнула пара выстрелов - должно быть, он приставил ствол прямо к телу, наглядевшись, как это только что делал я. Хороший ученик, ничего не скажешь.
Цыпа появился из спальни с весьма довольным выражением на круглом лице.
- Глянь-ка, Евген, сколько на Бароне рыжья висело! - радостно воскликнул соратник, протягивая мне пригоршню массивных золотых перстней и цепочек. - «Штуки» на три баксов, не меньше!
Заметив явную заинтересованность ребят, я без лишних слов забрал у Цыпы золото и сунул к себе в карман, добавив сверху опорожненный пистолет Макарова.
Обыск принес нам чуть больше семисот полиэтиленовых катышков с белым порошком по одному грамму в каждом. Приблизительно на такой «улов» я и рассчитывал. Цыпленок рассовал шарики с героином по карманам и сразу забавно пополнел. Я чуть было не рассмеялся.
- Мы с Цыпой уходим, - сообщил я ребятам. - Минуты через две обрывайтесь и вы. Встретимся у «Центральной».
- Домишко подпалить? - спросил один из мальчиков, в детстве, по ходу, большой любитель пионерских костров.
- Ни в коем случае! Оставить все как есть!
Когда я и Цыпа проходили вереницу пустых комнат продолговатого, как пенал, дома, в прихожей негромко хлопнул пистолетный выстрел.
Выждав около минуты, с оружием в руках мы влетели в прихожую, готовые к любым неприятным неожиданностям. Но, как выяснилось, ничего страшного, к счастью, не случилось. Просто к Барону в гости зашел какой-то мужик, а водила «волжанки», стоявший на стреме у двери, без базара приговорил его к «вышке».
- Еще одного цыгана кокнул! - похвалился боевик, по-идиотски ухмыляясь.
- Нет, братец, это не цыган, - глянув на светлое лицо с застывшим изумлением в глазах, опроверг я. - Впрочем, это уже неважно. При нем что-нибудь было?
- Ничего не обнаружил, - честно уставившись мне в переносицу, отрапортовал Цыпин головорез. - Только бумажник, да и тот пустой.
Я сразу просек, куда подевались деньги из бумажника, но промолчал. Ладно уж, черт с ним. Каждый человек имеет право на свои маленькие слабости.
- Мы уходим. А ты выйдешь с остальными ребятами.
На улице все было спокойно, и мы дошли до «мерса» без всяких приключений и эксцессов.
Заметно вечерело. Кое-где на темно-сером небосводе уже весело-игриво подмигивали друг другу звездочки.
Оставив машину на автостоянке у «Центральной», мы поднялись на второй этаж гостиницы.
В пятнадцатом номере все было на прежних местах. Григорий спал в кресле, мирно похрапывая и не ведая, какие черные тучи сгущаются над его буйной бандитской головушкой.
Протерев «Макаров» носовым платком, я сунул пистолет пермскому головорезу в боковой карман куртки, для симметрии поместив в карман с другой стороны «рыжие» побрякушки Барона.
- Так будет убедительней, - пояснил я Цыпе свое явное расточительство. - Тут тебе сразу и мотив, и орудие убийства. Не станем жадничать по пустякам, браток.
Окинув на прощание комнату взглядом, я убедился, что все выглядит вполне естественно. Ну, напился мужик или обкумарился наркотой - обычное дело, ничего особенного. Все мы люди, все мы человеки, как говорится.
Оставив ключ с внутренней стороны двери, мы тихо покинули номер, предоставив Григория его дальнейшей нелегкой судьбе.
В холле на первом этаже сразу направился к кабинкам телефонов-автоматов. Набрав домашний номер опера Инина, терпеливо дождался, пока с той стороны провода поднимут трубку.
- Майор? Привет, это я. Ты что, в сортире заснул? Ах, в ванной мылся! Ну, тогда, конечно, простительно. Внимательно слушай сюда: есть интересная оперативная информация для тебя. Лишней звездочкой на погоны пахнет. Только что расстрелян Барон вместе со всеми работниками его полиэтиленовой лавочки. Кстати, мастерская являлась лишь «зонтиком» для лаборатории по перегонке опия в героин. И знаешь, кто перебил цыган?
- Догадываюсь! - хмыкнул Инин. - Сто к одному, что это наш дорогой Григорий расстарался! Угадал?
- В цвет, майор! Сейчас он кемарит в пятнадцатом номере «Центральной». Если хорошенько поспешишь, то найдешь при нем и орудие преступления, и золотишко, из-за которого и погиб бедняга Барон, земля ему пухом!
- Григорий отрабатывался в одиночку? - уточнил Инин, прикидывая что-то в своей ментовской башке.
- Навряд ли. Слишком много трупов. Скорее всего - с неустановленными пока подельниками.
- Ясненько!.. Не слишком наследил, Евгений? Там ведь даже с потолка отпечатки снимать будут!
- Не тревожься по пустякам, майор. Ты же меня неплохо знаешь. Там все чисто, как у беременной после аборта. Давай меры принимай, а то, не дай Бог, убийца Барона отрезвеет и слиняет из города. Усек? Ну, до завтра!
Выйдя из кабинки, я обратил внимание на какое-то необычное выражение на упитанной мордахе соратника.
- В чем дело?
- Разреши, Евген, тебе фокус-покус показать?
- Ладушки. Не возражаю.
- Но не здесь, а на Парковой улице.
- Что за тайны мадридского двора? - подозрительно ощупал я взглядом лицо верного Цыпы, пытаясь определить причину такой непонятной конспирации.
- Объясню все на месте. Останешься доволен, гарантия!
- Ладно. Поехали!
Наши две машины свернули с проспекта и бодро покатили к восточной окраине города, где пролегала Парковая улица.
Когда прибыли на место, я с любопытством осмотрелся. В натуре, тихо вокруг, даже прохожих не видать.
Цыпа вышел из машины и призывно махнул рукой. Черная «Волга» с ребятами встала почти впритирку с нами. Цыпленок открыл багажник «Мерседеса» и вынул оттуда какую-то увесистую картонную коробку, перетянутую крест-накрест желтым скотчем.
- Отвезите в бар «Вспомни былое». И поосторожнее - это китайский чайный сервиз, - заявил Цыпа, сунув коробку в опущенное окошко водителя «волжанки». - Там и встретимся для расчета. Счастливо!
Авто с мальчиками, чихнув на прощание выхлопными газами, развернулось и покатило к центру.
- Ну и где твой хваленый фокус? - недовольно поинтересовался я, покосившись на наручный «Ролекс». - Меня же Мари вечером ждет! Слово ей дал!
- Сей момент, Евген. Выйди сперва из салона.
Начиная терять терпение, я выбрался наружу.
- Ну?!!
Цыпа вытащил из внутреннего кармана куртки продолговатую пластмассовую штуку, похожую на японскую мини-рацию «уоки-токи», и вытянул из нее антенну.
- Посмотри на «волжанку», Евген, - заговорщически мне подмигнув, предложил соратник.
Я посмотрел вслед уехавшим ребятам, и в тот же миг раздался оглушающий взрыв. Черная «Волга» с развороченной крышей факельно горела, словно маслом облитая.
- Как так? Зачем? Ты ведь говорил, что это лучшие наши кадры! - Я развернулся на каблуках к Цыпе, уже поняв, что это не безобидная рация у него, а дистанционное управление миной, заложенной в той самой картонной коробке.
- Вот именно поэтому! - заявил Цыпа, явно любуясь делом рук своих. - Цыганская братва назначит за убийц Барона очень аппетитный куш, и кто-то из этих башковитых мальчиков обязательно скумекал бы, как нас подставить, получить валютный приз, а самому целым остаться! А так - все концы в воду!
- В воздух - точнее, - по привычке поправил я и, не удержавшись, попенял: - Все-таки излишне ты жесток, брат!
- Школа Монаха! - оскалился Цыпа, нахально не желавший признавать объективную критику.
- Какая, к черту, школа! - выругался я, охваченный праведным гневом. - Разве я бы позволил ребятам так долго мучиться?! Шлепнул бы - и все дела! А ты что творишь? Посмотри сам: в машине кто-то все еще шевелится, выбраться пытается!
Рука соратника дернулась под куртку к «стечкину», но замерла на полдороге:
- Не, Евген, тебе просто померещилось. Глянь, как лихо полыхает! В таком огне даже клопы не выживут, не то что людишки! За пятнадцать минут пламя всех сожрет до костей, ничего червям не оставит. Гарантия!
Я вдруг вспомнил, что забыл нынче покормить милого бессловесного Наркошу. Вот ведь дьявольщина какая - все бегаем, суетимся в мелких повседневных делах и заботах, неприлично забывая святой долг гуманизма беспокоиться о благополучии братьев наших меньших.
Решительно забравшись в «мерс», я опустил боковое окошко и рявкнул:
- Кончай ерундой заниматься! Завтра подгоню тебе видеофильм, где все это значительно круче и красивей смотрится. Поехали! У меня попугай голодный сидит! А обижать Божье создание - грех великий! В натуре!
уход за лицом
Пользователь, раз уж ты добрался до этой строки, ты нашёл тут что-то интересное или полезное для себя. Надеюсь, ты просматривал сайт в браузере Firefox, который один правильно отражает формулы, встречающиеся на страницах. Если тебе понравился контент, помоги сайту материально. Отключи, пожалуйста, блокираторы рекламы и нажми на пару баннеров вверху страницы. Это тебе ничего не будет стоить, увидишь ты только то, что уже искал или ищешь, а сайту ты поможешь оставаться на плаву.