Часть четвёртая

1

- Так, все начинают пить, - крикнул телережиссер. - И никакой зажатости. Говорите, но не слишком громко. Помните: вы всего лишь фон. Пока не забыл, хочу сказать, что очень благодарен вам за помощь. Говорю не только от себя, но и от имени Би-би-си. Хорошо, все готовы к репетиции? Джон, готов?

Режиссер обращался к субъекту с бледным, похмельным лицом, сидевшему за стойкой бара. На него была направлена камера, сверху свисал микрофон. Перед ним стояла двойная порция ирландского виски, к которому он не прикасался и (бррр!) прикасаться не собирался.

- Все, снимаем, и кончено! - сказал режиссер.

- Микрофон фонит, - сообщил оператор.

Пришлось настраивать микрофон.

- Так, снимаем, - скомандовал режиссер. - Пожалуйста, тише!

- А мы попадем в кадр? - неожиданно забеспокоился один из сидевших и зале. - Всех в кино покажут?

- Этого я гарантировать не могу, - раздраженно ответил режиссер. - Поймите, вы всего лишь фон.

- Но все-таки не исключено? Может, я и попаду в кадр, да? - Он дрожащей рукой взял стакан и осушил его одним махом. - Этого я не могу допустить. - Он поднялся. - Простите. Наверное, мне надо было раньше сообразить. Но, - в голосе его появились агрессивные нотки, - я привык пить именно в этом баре. И имею на это такое же право, как и все остальные.

- Не двигайтесь, - приказал режиссер. - Я не хочу, чтобы там было пустое место. В чем дело? У вас что, недруги есть какие-то в Англии?

Смягчив тон, он добавил:

- Не волнуйтесь. Будете читать газету, она скроет ваше лицо. К тому же неплохая деталь.

Режиссер достал из кармана пальто сложенную «Таймс», вчерашнюю или даже позавчерашнюю. Сам он ее не читал: следить за новостями не было времени.

- Ладно, - согласился человек. - Спасибо.

Он развернул газету и стал изучать первую страницу. Седой электрик поднес к камере покрытый белесой пылью нумератор с «хлопушкой».

- Поехали! - скомандовал режиссер.

- Сцена десятая, дубль первый, - провозгласил ассистент.

- Давай! - сказал звукооператор.

«Хлопушка» щелкнула.

- Мотор!

- В барах, похожих на этот, он любил коротать свой досуг¹, - начал похмельный Джон, уставившись честными и смертельно усталыми глазами прямо в камеру. - Он раскладывал свои желтоватые листочки, брал огрызок карандаша и записывал все что слышал: непристойный стишок, скабрезный анекдот или какое-нибудь соленое словцо. Вообще-то у него никогда не было досуга, он постоянно работал. Подобно Автолику², он умел захватить врасплох зазевавшихся рыбешек банальности. Возможно, его приверженность к местным словесным отбросам и обветшалой велеречивости объяснялась тем, что этот город ему не был родным, не был ему родным и ни один другой город этой убогой, злобной, но волшебной страны. Он был чужаком, скитальцем, пришедшим сюда позже всех, тайно обжившим перед тем всю Европу - от Гибралтара до Черного моря. Здешняя атмосфера оказалась для него внове. Подмечая острым глазом...

- Таким же, в который ты сейчас получишь, - буркнул подвыпивший бородатый парень, местный певец. - Убогой и злобной, говоришь? И после этого смеешь называть ее волшебной?

- Вырежьте, - сказал режиссер.

- Вот как морду тебе сейчас расквасят! - крикнул парень, отбиваясь от вцепившихся в него рук. - И камеру твою идиотскую, и весь этот хлам! Ишь, заявляются тут иностранцы всякие и страну нашу поносят!

Не обращая на него никакого внимания, техники принялись хладнокровно перенастраивать аппаратуру: свет, тень, угол, уровень. Бородач же, которого уже поволокли к дверям, продолжал сыпать проклятьями. Режиссер обратился к человеку по имени Джон:

- Надо этот убогий и злобный эпизод вырезать, но сохранить. Может, сумеем продать его ирландскому телевидению.

- А мне понравилось. К тому же он прав.

- Меня не интересует, прав он или нет. Меня интересует наш образовательный фильм, будь он трижды неладен! Так, все готовы?!

Имея уже опыт трехдневного пребывания в стране, он добавил:

- И, пожалуйста, прошу не перебивать, пока оператор не закончит.

Но второй дубль был испорчен человеком (на вид - выпускником Тринити-колледжа), сказавшим:

- А что, разве она не убогая и злобная? Как он сказал, так и есть.

- Вырежьте.

Человека, читавшего «Таймс», вдруг так затрясло, что и третий дубль оказался испорченным. Звукооператор воскликнул:

- Шуршание газеты все забивает! Словно солдаты маршируют.

- Вырежьте. - Режиссер подошел к человеку с газетой. - Наверное, приятель, тебе лучше выйти. Ты уж не обижайся. Когда вернешься, тебя будет ждать кружка пива.

Человек вышел. Дьюк-стрит золотилась в лучах осеннего солнца. Он повернул на Доусон-стрит и зашагал на юг, к Стивенз Грин. Итак, они узнали. Или кто-то другой. Недаром везде мерещатся снайперы, недаром все время снятся эти двое - учтивые джентльмены в плащах. Газета была по-прежнему зажата в левой руке. Он снова взглянул на почтовый номер автора объявления. Если бы не сегодняшний случай он бы ничего и не знал. Страх так и оставался бы во сне. Выбора нет - придется отвечать, дальше скрываться не имеет смысла. Но до того как ответить, следует сделать кое-что важное. Он нервно свернул в сторону Беггот-стрит, недалеко от которой оставил свой невзрачный автомобильчик. Сев в него, он вместе со сверкающим автомобильным потоком двинулся на север, по набережной. Кейпел-стрит, Дорсет-стрит, Гардинер-стрит.

В большой комнате было прохладно, как и положено в храме. Вышедшему навстречу высокому человеку он сказал:

- Я тщательно все обдумал и наконец сделал выбор.

- Это очень серьезное решение.

- Я думал и о других путях, как вы советовали. Но этот для меня единственно возможный.

- У вас не должно быть никаких сомнений.

- У меня их нет и никогда не будет. Я могу быть полезен.

- Можете. Что ж, я выполню свое обещание, время пришло. Ждать вам придется недолго

- Спасибо.

Дорога к дому (по крайней мере, так он его называл) была неблизкой. Он ехал вдоль берега, слева лежало море. С одной стороны показался Блэкрок-парк, с другой - Блэкрок-колледж, и он почувствовал, что успокаивается. В гавани (некогда Кингстаун Харбор, теперь Дан-Лаогэр) сверкало солнце. Монкстаун-роуд. Где-то здесь был бар, в котором работал его сосед Ларри, существо, обходившееся без фамилии. Священник. Святое слово, святое дело. Джордж-стрит. Нижняя. Верхняя. Саммерхилл-роуд. Улица Гластьюл. Сандикоув-роуд. А вот и залив Скотсманз, гавань Сандикоув. Одна из башен, построенных Питтом³ для защиты британской земли. «Скоро галлов парусина выжмет сок из Апельсина!»⁴ Ничтожные последствия для такого мощного вторжения. Сморщенный апельсин. Все здесь уменьшается в размерах, приобретает сладость. Но пора возвращаться в горький мир. Он свернул вправо на Альберт-роуд.

Домик был небольшой, ухоженный, недавно покрашенный (из-за соленого морского ветра красить приходилось часто). Над темно-коричневой крышей с криками кружила чайка. Он открыл дверь. Из комнаты мистера Салливана, когда-то служившего в Замке⁵, раздавался громкий кашель. В уютном, волглом запахе холла ощущался смутный хлебный привкус. Стоячая вешалка, барометр. На стенах аляповатые картинки: «Святое Сердце»⁶, «Пресвятая Дева Мария», «Св.Антоний»⁷, «Цветочки»⁸. Их автор каждый вечер спускался в подвал отеля «Ормонд» и среди пышущих жаром труб, напоминавших питонов, корпел над своими агиографическими⁹ творениями. Время от времени какой-нибудь уважающий искусство официант приносил ему бутылку пива.

- Миссис Мадден, я дома, - крикнул он.

Слово это уже не казалось ему неестественным и вынужденным. Скоро он будет еще в большей степени дома.

Миссис Мадден (пышногрудая, с шальными глазами) вышла из кухни, отирая руки о передник.

- Сразу подавать?

- Одну минуту, схожу напишу письмо и тотчас спускаюсь.

- Только не задерживайтесь. Я ставлю на огонь.

Она отправилась к своим сковородкам, а он поднялся по лестнице. На стенах вдоль лестницы висело еще несколько религиозных картинок, на этот раз итальянских: смуглый Христос, лишившаяся чувств Мадонна. Фотография покойного папы Иоанна¹⁰. Он вошел в свою гостиную (она же спальня). Окна ее выходили на парк Данд-ли, на озерцо, по форме напоминавшее ладонь. За парком виднелась Бреффни-роуд, а за ней - море. На стенах вместо картинок висели карты городов. Масштаб был очень мелким, и, чтобы прочесть название улицы, приходилось пользоваться лупой. Все города находились по ту сторону так называемого «железного занавеса».

Что ж, он работал, зарабатывал, но по сути дела - убивал время. За несколько недель, проведенных в Долфине, почти все его деньги растаяли, и пришлось зарабатывать преподаванием иностранных языков в небольшой частной коммерческой школе, отыскавшейся в Бутерстауне. Он экономил на еде, пил дешевое пиво. За все это время у него не было ни одной женщины. Словом, убивал время. Он уселся за маленький столик, достал бумагу, шариковую ручку и написал несколько строк, отвечая на объявление в «Таймс». Поставил дату, но адрес не указал. Он написал: «Я жив. Мне уже почти не страшно. Поместите точно такое же объявление в «Таймс» ровно через год, к тому времени я совсем перестану бояться. Я сообщу вам свой адрес, и вы сможете прийти». Он подписался. Пусть видят, что подпись настоящая. После обеда он отправится в гавань и убедится, что его письмо действительно оказалось на борту посудины, плывущей в Англию. Вот и пришлось вспомнить старые хитрости. Но скоро они понадобятся для гораздо более интересного дела.

2

В тот день, когда он встречал их в дублинском аэропорту, лил страшный дождь. Прошло уже больше года, и для него это время было отмечено возобновлением работы, дисциплиной и послушанием. Объявление они дали день в день, он тотчас откликнулся, но они сообщили, что встреча немного откладывается, поскольку сразу выехать они не могут. Он улыбнулся, вспомнив свое облегчение и в то же время досаду. В конце концов, у них он числился мертвым. А ведь он сам говорил как-то, что возрождение возможно только после смерти. Он поднял воротник плаща и поплотнее укутал шею шарфом: для недавно оправившегося от простуды погода была не самой лучшей. Объявила, что самолет на десять минут опаздывает. Он заказал в баре двойное ирландское виски. Неожиданно он увидел отца Берна. Тот приехал из Корка навестить внучатого племянника. Старик был по-прежнему неравнодушен к ирландскому виски, антисемитский пыл его поубавился. Куда нас заведут эти экуменические¹¹ новшества, совершенно неизвестно, но мы же должны идти в ногу со временем, верно, мой мальчик? А что, этот твой дружок, любознательный такой, прости его, Господи, как его, Хопер, Рэйпер? Хильер сказал, что Роупер написал ему из Восточной Германии. С женой они одно время жили порознь, но теперь сошлись. На большевиков работает, как я тебя понял? Господи, что за мир! Он и мальчишкой был безбожником - все его наука. Минутку, - сказал Хильер.

Самолет спустился с небес. Зонты у входа в аэровокзал. И вот... Придется преодолеть смущение.

- Надо же, - сказал Хильер, - боялся. Даже сейчас слегка побаиваюсь. Мне есть за что просить прощения.

- Думаю, нам тоже, - сказал Алан. - Между прочим, вы почти не изменились. Разве что похудели.

Алан превратился в рассудительного молодого человека. От сигареты он отказался. Что касается Клары, то она была по-прежнему красива.

- Где вы собираетесь остановиться?

- В «Грешаме». Неплохой отель?

- Роскошный. Одни кинозвезды и прочая элита. Я там даже выпить не могу себе позволить.

На бесконечной ленте приплыл багаж.

- У нас только по одному чемодану, - сказал Алан. - Мы всего на пару дней: у Клары скоро свадьба.

Хильер прислушался: екнет ли сердце, но тут же усмехнулся над собой.

- Что ж, как говорится, одному не страшно, а двоим веселей. Кто он?

Клара зарделась.

- Скульптор. Но вполне обеспеченный, поверьте. Лондонский муниципалитет заказал ему скульптурную группу, символизирующую всеобщее образование. У него большие перспективы, честное слово.

- Честное слово, - повторил за ней Хильер, поднимая новенький чемодан из свиной кожи, - у меня и в мыслях не было, что он женится на вас из-за денег. Алану он нравится?

- Охотников до денег было предостаточно, - сказал Алан, - но этот парень мне понравился.

- Кто будет посаженым отцом?

- Можете смеяться, - ответил Алан, - но одно время мы всерьез подумывали просить об этом вас...

- Ну уж нет.

- ...Но Хардвик настаивает на том, что это его забота. Джордж, я хотел сказать: наверное, теперь его надо называть по имени. Сейчас каникулы, и мы живем у него в Суррее. Хороший парень, правда, чересчур много смеется. Но, с другой стороны, у него есть причины для веселья: его назначили председателем комиссии, представляете!

- Неужели? Вот моя машина.

- Мне все время казалось, что вы продолжаете свои шпионские похождения, - сказал Алан. - Но, насколько я могу судить, все это в прошлом. Теперь вы вполне порядочный гражданин.

- Не вполне. Не вполне порядочный.

Они проехали указатель «Ата-Клот»¹². Дублинское шоссе превратилось в зеленую полосу насквозь промокших деревьев. Дворник в машине работал скверно. Хильер спросил про мачеху.

- А, эта сука... Вообще-то она все обделала как надо, хотя адвокаты и наговорили про нее всякого. Вышла замуж за какого-то типа со стороны, а вовсе не за своего постоянного любовника. Получила меньше, чем рассчитывала, но на то, чтобы стать лакомой вдовушкой, хватило. Сейчас они, кажется, в Канаде. Он сам канадец, занимается пишущими машинками.

- Надеюсь, не самозванец?

- Я был тогда еще совсем ребенком с хорошей памятью, - сказал Алан. - И слишком много знал, правда, все это была чепуха, годящаяся только для викторин. Теперь я решил изучить что-то одно, но по-настоящему. Я хочу стать специалистом по средневековью.

- Очень интересно. Но требуется ли это для мучного бизнеса?

- Хотя мы теперь и едим хлеб, но не слишком о нем заботимся. Нет, мучным бизнесом Уолтерсов пусть занимается кто-нибудь другой. А мне хочется только одного - получить эту бессмысленную с точки зрения бизнесмена стипендию.

- Смотрите, церковь Финдлейтера¹³ - сказал Хильер, - Видите? Да, местечко у нас, хлещет круглый год!

- Зачем же вы здесь поселились? - спросила Клара.

- А где еще селиться англичанину-католику, обреченному на изгнание? Все-таки западная столица, к тому же не слишком шумная. Море. Немало выдающихся личностей родом отсюда. Завтра мы сходим в собор Святого Патрика. Про Свифта и Стеллу слышали?¹⁴ Кстати - и это еще одно преимущество - для ирландцев история не имеет временной протяженности. Друзья и враги держат друг друга железной хваткой. Очень похоже на объятия влюбленных.

- Страна нейтральная, - добавил Алан. - Далекая от мировых катаклизмов. Господи, посмотрите на тот прачечный фургон! Видите, у него свастика на борту! В какой еще стране такое возможно?

- Надо быть осторожным со словом «нейтральная», - сказал Хильер. - Не обязательно видеть развалины городов, чтобы помнить о войне. Отсюда точно так же, как и из любого другого места, могут начать страшную войну. Я говорю о войне, по сравнению с которой обычные войны просто ничто.

- Вы говорите о Добре и Зле? - спросил Алан.

- Не совсем. Нужны новые понятия. Бог и Небог. Спасение и вечные муки должны быть уравнены в своем величии, как две стороны подлинной реальности. Что же касается зла, то его надо уничтожить.

- Заодно с нейтралами, - сказал Алан. - Если говорить о настоящем противоборстве, то в нем не будет места для шпионов, «холодной войны», сфер влияния и прочей чепухи. И все же лучше заниматься этими глупостями, чем быть мерзавцем-нейтралом.

- Теодореску умер, - произнес Хильер. - В Стамбуле.

- С вашей помощью?

Вопрос был задан бесстрастным тоном профессионала.

- В каком-то смысле - да. Я приложил к этому некоторые усилия.

- С ним, помнится, была индианка, - сказала Клара. - Красивая и готовая для него на все.

- Я ее больше не видел. Она обладала великим даром, она могла отворить дверь в иной мир. Глупо, наверное, звучит, да? Этот мир не был ни миром Бога, ни миром Небога. Так сказать, модель подлинной реальности, лишенной главного - дуализма. Кастрированная подлинная реальность. То, что делала она (кстати, еще один нейтрал!), - тоже в каком-то смысле добро. Но добро не только нейтрально, оно неодушевленно: музыка, вкус яблока, секс.

- Но все-таки не ипостась Бога? - спросил Алан.

- Понять, что есть Бог, нельзя, не понимая, что есть Его противоположность. От этой великой оппозиции нам никуда не деться.

- Похоже на манихейство, правда? Господи, как мне не терпится поскорее заняться средневековьем.

Они подъехали к отелю «Грешам». Под дождем стояло несколько школьниц с блокнотиками для автографов. Они замялись, не зная, надо ли подходить к Кларе

- Тут одни киношные знаменитости, - сказал Хильер.

За багажом вышел носильщик с огромным зонтом. Алан с Кларой подошли к дежурной.

- Я подожду вас в комнате отдыха, - сказал Хильер. - Выпьем в окружении кинозвезд.

- Плачу́ я, - сказал Алан.

Спустившись, они едва не потеряли дар речи. Хильер снял плащ и шарф и сидел теперь, улыбаясь, в священническом облачении. Впрочем, завидев Клару, он, как подобает джентльмену привстал. Клара сказала то, что и должна была сказать:

- Значит, я все-таки могу называть вас отцом?

- Чего-то я не понимаю, - хмуро проговорил Алан. - Вы же только что разглагольствовали про все эти манихейские штуки. Что может быть менее правоверным?

- Для того чтобы спасти мир, годятся любые способы - правоверные и неправоверные. Неужели бесстрастный нейтралитет лучше служения дьяволу? Что вы будете пить?

Официант застыл, словно ожидая святого благословения. Алан сделал заказ и, когда принесли джин, размашисто - наследник мучного короля! - подмахнул счет.

- Никак не могу привыкнуть к вашему наряду, - сказал он. - Не сомневаюсь, что это очередная личина.

- Нет, всего лишь запоздалое прозрение, - сказал Хильер. - Мне пришлось поехать в Рим и посещать там что-то вроде ускоренных курсов. Но на днях вы снова меня встретите, и тогда уже я действительно буду выдавать себя за другого. Снова назовусь специалистом по пишущим машинкам или владельцем фирмы, производящей презервативы, или, к примеру, торговцем компьютерами. Правда, поеду я туристским классом. А все остальное - как в старые добрые времена: проникновение за «железный занавес», шпионаж, подрывная деятельность. Но война уже никогда не будет «холодной». И она не ограничится противоборством Востока и Запада. Просто так уж вышло, что я знаком с языками противников по «холодной войне».

- Как иезуит елизаветинских времен, - сказал Алан. - Ни слова в простоте, одни увиливания.

- И убивать будете? - спросила Клара, пожалуй, громче, чем следовало.

Сидевшие рядом респектабельные дублинцы ошарашенно посмотрели в их сторону.

- По поводу убийства существует заповедь, - ответил ей Хильер и подмигнул.

- А как насчет коктейлей с шампанским? - радостно предложил Алан. - Выпьем?

- Вы - и вдруг священник... - недоуменно протянула Клара.

Хильер знал, о чем она сейчас вспоминала.

- Мой сан на прошлое не распространяется.

- Ошибаетесь. Я ведь тогда был не так уж глуп, - скачал Алан. - На корабле, я имею в виду. Раскусил, что вы не тот, за кого себя выдаете.

- Samozvanyets , - напомнил ему Хильер. - Кстати, человек, который ехал с нами в трамвае в тот вечер...

- В тот вечер, когда я...

В голосе Алана звучала спокойная гордость убийцы.

- Да. Он тоже раскусил. Но если разобраться, все это большой обман. Настоящая война идет на небесах.

Внезапно его охватила глубокая тоска. Постель его в ту ночь будет холодной и одинокой. Будущее виделось еще более мрачным, чем прошлое. Наступала старость. Может быть, нейтралы правы? Может быть, и нет ничего, кроме вселенского обмана? Но сама ярость, с которой нахлынуло на него сомнение, убеждала в том, что оно, сомнение, не уверено в своих силах, что оно готово капитулировать. Скучно. Он почувствовал голод. Алан, умевший разоблачать самозванцев, умел и читать их мысли.

- Давайте-ка закажем хороший обед, - сказал он. - Я плачу. С шампанским. С тостами.

- Восхитительно, - сказала Клара.

- Аминь, - сказал отец Хильер.

1 ...он любил коротать свой досуг... - по-видимому, речь идет о Джеймсе Джойсе.

2 Автолик - в греческой мифологии сын Гермеса, ловкий разбойник, «самый вороватый из людей».

3 Питт - Уильям Питт Младший (1759-1806), английский государственный деятель, стремившийся к объединению Англии и Ирландии. Один из злейших врагов революционной Франции, опасаясь вторжения которой, строил многочисленные оборонительные сооружения. Возглавляемое им правительство подавило восстание в Ирландии в 1798 г. и в 1801 г. ликвидировало ее автономию.

4 «Скоро галлов парусина выжмет сок из Апельсина!» - намек на «защитника протестантской веры» штатгальтера Голландской республики Вильгельма III Оранского (William of Orange, 1650-1702, orange по-английски - апельсин), который в июле 1690 г. наголову разбил высадившиеся в Ирландии войска изгнанного из Англии короля-католика Якова II Стюарта.

5 Замок - Дублинский замок, бывшая резиденция английского вице-короля; ныне - место инаугурации президента Ирландии.

6 «Святое Сердце» - один из наиболее популярных у католиков культов. Поводом для его основания послужили видения ирландской монахини Маргариты Марии Алакок (1647-1690), которая утверждала, что видела кровоточащее сердце Христа в его отверстой груди.

7 «Св.Антоний» - Антоний Египетский (ок.251-356), аббат, основатель монашества. С 286 по 306 г. жил отшельником в пустыне, где подвергался искушениям.

8 «Цветочки» - собрание рассказов о жизни Св.Франциска Ассизского (1181-1226), составленное в первой половине XIV века.

9 Агиография - церковно-житийная литература.

10 ...папы Иоанна - имеется в виду папа Иоанн XXIII (1881-1963).

11 Экуменический - связанный с движением за объединение всех христианских церквей.

12 «Ата-Клот» - сокращение гэльского названия Дублина - Бейл-Ата-Клот, что значит «город на переправе с препятствиями».

13 Церковь Финдлейтера - пресвитерианская церковь Эбби-чёрч на Ратленд-сквер, построенная на средства Александера Финдлейтера.

14 Про Свифта и Стеллу слышали? - В соборе Св.Патрика похоронены его декан, писатель Джонатан Свифт со своей подругой (по некоторым сведениям, женой) миссис Эстер Джонсон, письма Свифта к которой были опубликованы под названием «Дневник для Стеллы».

сделать озонотерапию

Пользователь, раз уж ты добрался до этой строки, ты нашёл тут что-то интересное или полезное для себя. Надеюсь, ты просматривал сайт в браузере Firefox, который один правильно отражает формулы, встречающиеся на страницах. Если тебе понравился контент, помоги сайту материально. Отключи, пожалуйста, блокираторы рекламы и нажми на пару баннеров вверху страницы. Это тебе ничего не будет стоить, увидишь ты только то, что уже искал или ищешь, а сайту ты поможешь оставаться на плаву.